Возле одного из домишек вертелись два иностранца. В шортах до колен и беленьких панамках. Пестрые гавайские рубахи в этом камуфляжном рае смотрелись нелепо.
Прошли мимо столовой. Летнее кафе под навесом, пластиковые столики, солонки, салфетки. Кругом суетился персонал. Большинство в черной униформе, кое-кто в обычных джинсах. В общем, особым разнообразием во вкусах местный «свет» не блистал.
На Елену поглядывали с любопытством. Женщины оценивали наряд, мужчины — то, что под ним. Она захотела поскорее убраться подальше от чужих взглядов.
Выделенный ей домик цвета молодой древесины стоял особнячком. От лагеря его отделяла крохотная рощица. Напрямик — две минуты ходьбы. Внутри хибарки было чисто. Крохотная кухня: стол, табуретка, посудный шкафчик и плитка на нем. За перегородкой — полуторная кровать и тумбочка. Стул под окошком и два крючка для одежды на стене.
— Нормально, — оценила Елена, рассматривая дурацкий цветочный рисунок на обоях. — Перед домом бы гамачок еще привесить. И вообще — рай.
— Ладно, — пообещал Олежек. — Кровать сейчас застелют.
— Ты иди, — велела она. — А я разберу шмотки и на реку. Потом спать до сумерек.
— Ты что, ночью в лес попрешься? — видно было, что сам он в это не очень-то верит.
— Посмотрим, — делиться планами Елена ни с кем не собиралась. Хорошие отношения в далеком прошлом — это недостаточная причина для доверия. Тем более что по опыту она знала — во время расследования доверять вообще никому не стоит.
Олег пожал плечами и наконец-то удалился. Она постояла, прислушиваясь к его шагам. Быстрым, нервным, но не сбивающимся. Дорогу Олег знал хорошо.
Елена принялась разбирать сумку. Вещей она взяла немного, быстро затолкала все в прикроватную тумбочку. Под получившуюся небольшую стопку одежды убрала стилет, церковные свечи, свободные обоймы и пакет с ладаном. Еще одна обойма с серебряными пулями была в кармане куртки. Вкупе с пистолетом все это делало «шкурку» довольно тяжелой, но приходилось терпеть.
В кухонном шкафчике уместились две бутылки вина, склянка со святой водой, кофе, соль, сахар и специи. Посуда здесь имелась. Дорожный котелок пришлось оставить на столе. Водка в высокой полуторалитровой бутылке никуда не влезала. Елена отнесла ее в душевую кабинку. Поставила в угол за дверь. В туалете имелась раковина и полочка под зеркалом. Сюда Елена поместила, щетку, пасту и дезодорант. Раковину наполнила холодной водой и положила остужаться третью бутылку вина. На вечер. Надо же устроить себе праздник по случаю приезда. Да еще неизвестно, кто в гости пожалует. И, что самое важное, что принесет с собой.
Вернувшись в комнату, Елена собрала арбалет. Посмотрела, что в домике прятать его решительно некуда. Придется таскать с собой, как и колчан с болтами. Но делать нечего. Работа!
На улице она подобрала подходящий прут, сверилась с компасом и обвела вокруг своего нового жилища защитную линию. Потом укорила себя, что поторопилась убирать водку. Пришлось опять достать ее из душевой, вскрыть бутылку, отмерить граммов сто «горькой», смешать с землей и посыпать этой смесью по грани круга со всеми необходимыми заговорами. Завершив ритуал, Елена отправилась на реку. За спиной арбалет и колчан, на плече полотенце, в руках щетка для волос и грязный котелок, от которого ко всему прочему разит водкой. Хорошо хоть это ее личная заводь, никто туда не сунется. А вот про домик Елена такого сказать не могла.
Вода была еще холодной. Даже в такой теплый день. Конец мая все-таки на дворе, а не середина лета. Елена выбралась на берег, стуча зубами, быстро вытерлась и кинулась одеваться.
К поездке гардероб она подготовила тщательно. Промотавшись на пару с Андриком полдня по магазинам, Елена приобрела две черные тонкие полупрозрачные водолазки. Одну с коротким рукавом, другую — с длинным. В том же бутике выбрала ажурный вязаный свитер на случай похолодания. Естественно, тоже черный. Ко всему этому уже в другом магазине купила опять же черные вельветовые брюки в обтяжку. И куртку, кожаную с кучей карманов, но хорошо приталенную. Дополняли весь этот мрачноватый элегантный гарнитур высокие сапоги на платформе. Сапоги, кстати, оказались мягкие, но прорезиненные, ходить в них получалось почти бесшумно. Зато и стоили дороже всего остального походного гардероба. Андрик раскошелился, хотя не поверил, что в этом она поедет в лагерь. А зря!
Расчесав волосы и собрав всю амуницию, Елена отправилась в обратный путь. Гамак уже прикрепили как раз там, где она и желала его видеть.
В доме кто-то был. Елена это знала. Когда ставишь защиту на предмет, то сама становишься частью этого нарисованного на земле круга. Это как паутина. Тонкая ниточка, которая тянется за тобой, куда бы ни пошел. Соединяет с тем, что ты охраняешь. И когда некто нарушает круг, ниточка резко натягивается. Не больно, конечно, но ощутимо. Когда она только училась всем этим своим «профессиональным примочкам», ей казалось по неопытности, что разрывающий круг прямо под рукой, дотронуться можно. Различить — кто в реально физическом смысле. Но все не так просто.
Сейчас она уже различала ауры. И знала, естественно, что рукой тут не дотянешься. Хотя… Елена нахмурилась. Там, за закрытой дверью, был кто-то, кого она знала. Вот только никак не могла вспомнить кто же.
Она сложила котелок, полотенце и щетку в гамак. Зарядила арбалет, тихо подошла к двери.
Как ни странно, дверь не скрипнула. Елена огляделась. В кухне никого не оказалось. Она аккуратно заглянула в спальню. На ее кровати сидела, удобно устроившись, девица в камуфлированном комбинезоне, армейских ботинках и совершенно безразмерной футболке. Цвет этого армейского ансамбля совершенно ей не шел, придавал коже болезненный землистый оттенок. Ее густые огненно-рыжие волосы, единственный предмет зависти, по мнению Елены, были собраны в косу и обмотаны вокруг головы на манер короны. Елена подавила тяжелый вздох. И этого монстра Алек, ее лучший друг, считал красивой? И где у него глаза?
Девица с интересом просматривала папку, предоставленную Елене Олежком, которая раньше хранилась в прикроватной тумбочке. Перевернув последнюю страницу, незваная гостья нарвалась на фотки.
— О Господи…
— Хорошие же у тебя с ним отношения, — прокомментировала Елена, подходя ближе. — Лазать по чужим вещам, значит, он тебе позволяет, а как что, ты у него же и защиты просишь? А как насчет десяти заповедей? Не упоминай имя Господа всуе? Не воруй?
Девица от неожиданности подскочила, резко развернулась к Елене, чуть не выронила папку. О последнем Елена пожалела. Ткнуть бы носом, как кутенка, бумажки заставить с пола собирать… Незваная гостья пялилась на хозяйку с гневом и отвращением. Хватает же наглости! Хотя у этой мымры ее всегда хватало с избытком.
— Ты! — обвинительным тоном провозгласила гостья, как всегда излишне пафосно.
— Я, — спокойно согласилась Елена, она чувствовала себя хозяйкой положения, да и когда еще выпадет случай отыграться на этой девице за глупую влюбленность Алека, за то, что друг потратил зря три года жизни. — Но наше давнее знакомство тебя все равно не оправдывает. Какого черта ты здесь вообще делаешь?
