Книга Небеса нашей нежности, страница 29. Автор книги Анна Велозо

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Небеса нашей нежности»

Cтраница 29

На следующий день Бель чувствовала себя так, словно внутри у нее гудел рой шершней. Она очень плохо спала. И заметно нервничала. Вначале она просто хотела разыграть актеров, чтобы немного разогнать скуку, но ночью у нее созрела идея, которая могла стоить ей работы. Сцену с танцем должны были переснять перед полуднем, и Бель так разволновалась, что принялась широко махать метлой, взметая клубы пыли. Даже режиссер это заметил.

– Эй, служанка, не так резво, пожалуйста! – крикнул он.

Сделав книксен, Бель ответила ему, изображая рабыню:

– Как скажете, сеньор, не так резво. Буду мести медленно, как вы пожелаете, сеньор.

В зале раздались смешки – добрый знак. Наверное, люди на съемочной площадке тоже рады были отвлечься от глупого повторения одних и тех же сцен.

Затем «великий» Октавио Осорио поместил пластинку в граммофон. В тот же миг Бель нагнулась и достала из шкафа – тот был частью декорации – головной убор, над которым работала полночи. При этом она качнула бедрами, словно все это было частью сценария. Девушка молилась, чтобы подмена удалась, иначе она окажется в довольно глупом положении. Тем не менее пока что никто не заметил, что empregada действует не по сценарию.

Актеры были слишком заняты собой – Нетопырь с силой опустил иголку граммофона на пластинку Бель. И девушка услышала ритмы своей любимой музыки.

Актриса, похоже, еще не поняла, что звучит не чарльстон, поскольку продолжила исполнять те движения, которые предписывала ей роль. По сути, это было верхом профессионализма.

Готовый фильм показывали в кинотеатрах под игру тапера – поэтому было не важно, какая музыка играет на съемках или что произносят актеры. Зрители этого не услышат.

Октавио присоединился к ней, взял ее за руку и тоже начал танцевать. Правда, вид у него был несколько озадаченный – музыка не подходила к танцу. Или наоборот. Они заметили, что за их спинами происходит что-то не оговоренное сценарием, только тогда, когда в зале поднялся гул – зашептались оператор, режиссер, мальчик на побегушках, светотехник, специалист по реквизиту и гример.

– Снимайте! – приказал режиссер, с удивлением и не без удовольствия наблюдая за тем, что вытворяет статистка.

Для него это стало приятным развлечением, развеявшим серость будней, которые приходилось проводить с бесталанными актерами. Хотя времени до конца съемок оставалось мало, режиссер посчитал, что пару минут потратить можно.

Бель вышла из-за дивана, за которым подметала пол. На голове у девушки красовалась безумная шляпа в полметра высотой, украшенная тропическими фруктами. Бель смастерила ее за ночь. Она сложила все, что в доме нашлось из фруктов, в плоскую корзинку, а потом закрепила плоды зубочистками и шпильками. Конструкция вышла очень хрупкой и к тому же весьма тяжелой. Требовалось много усилий, чтобы удержать ее на голове. Бель повязала голову платком, чтобы корзинка была устойчивей, но если не держать шею прямо, все это великолепие соскользнет и фрукты покатятся по полу.

Девушке придется проявить свой танцевальный талант, умело двигая ногами, руками, бедрами. Странно, но именно метла помогала ей удерживать равновесие. Перебирая босыми ногами – шлепанцы, входившие в костюм горничной, она сбросила, – Бель выполняла сложнейшие па самбы, удерживая метлу обеими руками и перемещая ее то влево, то вправо.

Девушка услышала свист и аплодисменты. Кто-то принялся постукивать в такт по какому-то металлическому предмету, другой выбивал ритм на чем-то полом, наверное, пустой коробке. Воодушевленная такой поддержкой, Бель кружила в танце, поводила бедрами и даже осмелилась ненадолго оторвать метлу от пола, описывая ею круг, как иногда делали барабанщики. Она знала, что танцует великолепно. Лучше, чем когда-либо раньше. Небольшая толпа зрителей вопила от восторга. Бель осмелела. Она, танцуя, подошла к оцепеневшим актерам, наблюдавшим за представлением. Затем Бель отбросила метлу и протянула к Октавио руки, словно сгорая от любви к нему. Девушка на цыпочках обошла вокруг Нетопыря, чарующая улыбка играла на ее губах, бедра качались в такт быстрому ритму – не только музыке пластинки, но и перестуку, доносившемуся с площадки. Каждый, кто мог соорудить импровизированный музыкальный инструмент, воспользовался этим шансом. Представление получилось очень эротичным, но все резко оборвалось, когда взбешенная актриса, исполнявшая в фильме главную роль, подошла к граммофону и сняла с пластинки иголку. Скрип иголки вывел Бель из транса, шляпа с фруктами свалилась с ее головы, и в пронзительной тишине послышался грохот ананасов, покатившихся по полу.

Затем зал взорвался бурными аплодисментами.

– Что ты себе позволяешь, девчонка? – возмущенно осведомилась актриса.

– Снимайте, снимайте! – шепнул режиссер оператору.

– А мне показалось, было весело, – хмыкнул Нетопырь.

Бель молчала. Только сейчас она поняла, что натворила. Но нужно было воспользоваться каждой секундой своего выступления – даже если сегодня ее уволят, это того стоило.

Повинуясь порыву, она вернулась к своей роли empregada. Понурившись и потупившись, она пробормотала:

– Мне так жаль, Sinha донья Иоланда. Не знаю, что на меня нашло. У нас, негров, такое в крови, наверное. – Бель насмешливо улыбнулась, сделала книксен и убежала со сцены.

Терпение Иоланды лопнуло. Пусть ищут себе другую актрису! Она не позволит так с собой обращаться! И не позволит какой-то нахальной статистке так себя унижать.

– Можешь сам танцевать свой дурацкий чарльстон, – прошипела она Октавио и решительно направилась к выходу со сцены.

При этом Иоланда не заметила на полу папайю, лопнувшую после падения на пол. Послышался сочный чавкающий звук – и Иоланда упала, приземлившись на свой зад.

– И… снято! – воскликнул режиссер под ликование съемочной группы.


Эта спонтанно снятая сцена впоследствии станет ключевым моментом фильма, превратившегося в комедию. Кроме того, она ознаменует собой поворотный момент в жизни Бель. Но та об этом, конечно же, не знала. Пока что девушке казалось, что все прошло хуже некуда. Как она и ожидала, ее уволили со студии – сказали, мол, нельзя провоцировать других сотрудников, а то и они примутся хулиганить на сцене. Потом Бель поссорилась с Беатрис, рассчитывавшей на плату за аренду. Кроме того, выбегая из квартиры, Бель подвернула ногу и растянула связку. А значит, она не сможет выступать на карнавале.

Расстроенная, она дохромала до ближайшей «гостиницы», едва ли заслуживавшей такого названия: это был настоящий клоповник.

Денег на первую ночь Бель еще хватало, а там видно будет.

То, что в следующие дни хозяйка гостиницы не потребовала у нее оплаты за комнату, Бель немного удивило. Но она не задумалась о том, почему эта женщина оказалась столь забывчива. Сейчас Бель занимали другие мысли. Впервые в жизни девушка утратила присутствие духа.


Фелипе да Сильва немного беспокоился. Когда же Бель выйдет из своей комнаты – без сомнений, зловонной и грязной дыры, за которую он слишком много заплатил этой нахальной хозяйке гостиницы? Что происходит с его дочкой? Почему она предпочитает жить в этом мерзком месте, а не вернется домой? Она ведь понимает: что бы ни случилось, дома ее всегда примут. Ее там любят.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация