– Хорошо поспала? – В его глазах светилась любовь.
– Превосходно.
– Хочешь кофе, чтобы поскорее проснуться?
– Нет. Пожалуй, мне нужно вымыться и…
Девушка смущенно запнулась. Ей хотелось переодеться в чистое и привести себя в порядок, но для этого ей требовались кое-какие предметы гигиены, например, расческа.
– Вот, посмотри, что я принес.
Антонио положил на кровать большой бумажный пакет с эмблемой одного из самых модных магазинов в городе.
Каро заглянула внутрь. Там лежали и пакеты поменьше – из других магазинов. Тут было все, чего только сердце пожелает: элегантное нижнее белье; набор для ванной; простое, но красивое платье, в котором не стыдно будет показаться в гостинице. Тут была даже ночная сорочка, вернее, пеньюар. Осторожно достав его двумя пальцами, она показала пеньюар Антонио. То, что он выбрал для нее такую деталь туалета, смутило ее намного больше, чем нижнее белье. Каро представила себе Антуана в разных женских магазинах. Неужели ему не было стыдно? С другой стороны, она была рада, что сможет вымыться и переодеться.
При виде весьма откровенного белья Антуану хватило приличия отвести взгляд.
– Ты не обязана надевать его, если оно тебе не нравится, – и без него ты прекрасна.
Сглотнув, девушка покраснела. Она неправильно истолковала выражение его лица. То был не стыд, а похоть.
– Не смущайся. У меня есть сестры, сама знаешь. Поэтому я понимаю, что нужно женщине.
– Как бы то ни было, спасибо тебе, – пробормотала Каро. – Ты почитай пока газету, а я приведу себя в порядок.
Ухмыльнувшись, Антонио удалился в соседнюю комнату и закрыл за собой дверь. Каро выбралась из-под одеяла, взяла все необходимое и пошла в ванную. Там висели пушистые полотенца и плотный банный халат. Среди вещей, купленных Антонио, Каро нашла все, что было ей нужно, даже флакончик с морской солью. Забравшись в горячую воду, девушка почувствовала, как все ее заботы улетучиваются. Она так долго плескалась в ванной, что вода успела остыть. Вся комната наполнилась клубами пара, но Каро разглядела в большом зеркале свое отражение. Девушка совсем раскраснелась от жары. Выбравшись из ванны, она вытерлась и надела белье, принесенное Антонио. Оно подошло ей идеально. Платье тоже сидело как влитое. Удивительно.
Стоило приоткрыть дверь в гостиную – и Каро ощутила приятную прохладу, освежившую ее после горячей ванны. Она вновь посмотрела в зеркало – на этот раз на стене спальни – и решила, что в таком виде вполне можно показаться Антонио. Мокрые волосы она зачесала назад, открыв лоб, на ней не было ни косметики, ни украшений, и все же Каро осталась довольна своим видом. Сон пошел ей на пользу, а после ванной на щеках проступил здоровый румянец и губы стали вишнево-красными. Она даже словно помолодела.
Каро вышла в гостиную.
Опустив газету, Антонио уставился на нее.
– Ты выглядишь очаровательно.
– Спасибо.
Подойдя к стойке, она взяла стакан и налила себе воды из кувшина. Выпив все до дна, она налила еще, а потом опустилась в кресло рядом с диваном.
– Антонио, так продолжаться не может.
– Что?
– Мы ведем себя как старая супружеская пара. Я сплю днем, ты покупаешь мне белье и предметы гигиены, мы сидим тут босиком, и ты читаешь газету, расстегнув рубашку. Сколько еще этот фарс будет продолжаться?
– Ты считаешь это фарсом?
– А чем же еще? Мы с тобой виделись всего пару раз. Сегодня утром я собиралась замуж за другого мужчину. Не можем же мы притворятся, будто знакомы уже вечность и, ну не знаю, много лет любим друг друга.
– Нет? Но я люблю тебя много лет.
Что? Она не ослышалась? Этого не может быть!
– С тех пор, как мы познакомились в Париже, – сообщил Антонио.
Встав, Каро принялась расхаживать по комнате.
– Послушай. Я благодарна тебе за то, что ты увез меня из церкви. Я рада, что мы здесь и можем насладиться покоем. Мне хорошо с тобой. Но я боюсь, что пришло время вернуться к реальности. Мне нужно домой. Все уже с ума сходят от волнения, не зная, куда же я запропастилась. Я не могу так поступить с ними. Не могу прятаться тут, делая вид, что все в порядке. Все не в порядке! – Ее голос дрогнул. – Ты знаешь, какой будет скандал? Свадьба дочери знаменитой доньи Виктории провалилась. Это станет главной темой светской хроники всех газет на несколько недель. – На глаза Каро навернулись слезы.
Поднявшись, Антонио подошел к ней, осторожно поддел пальцем ее подбородок, заставляя смотреть себе в глаза.
– Подумай о себе, – мягко сказал он. – Если вина Энрике будет доказана, все станут презирать его. Донье Виктории придется смириться с позором. Но к тебе это не имеет никакого отношения. Ты ни в чем не виновата. А гости… да ну их всех! Какое тебе дело?
– Но это не так. Только представлю себе, что пережила моя бедная бабушка…
– Ой, я видел ее в церкви. Она только рада, что случилось нечто настолько интересное. И если она действительно тебя любит, то хочет, чтобы ты следовала зову сердца, а не чувству долга.
– И ты думаешь, что мое сердце принадлежит тебе?
– А это не так?
Каро заметила, как вспыхнули его глаза. Антонио затаил дыхание. Да, ее сердце принадлежало ему – но она не могла признать этого. И неужели она действительно следовала чувству долга, как сказал Антонио? Скорее, на свадьбу с Энрике ее толкнула трусость. И эта трусость привела к катастрофе. Если бы у Каро хватило смелости воспротивиться воле матери, если бы она не была столь пассивна, то до такого бы не дошло. Если бы ей только хватило отваги отстоять свои чувства! Каро думала о бедном Энрике, чья вина заключалась как раз в трусости. Как она могла упрекать его, если сама не обладала храбростью? Разве не следует ей прямо сейчас проявить силу воли и признаться Антонио в любви? Или это лишь реакция на его ожидания? Да что с ней такое? Неужели она вообще не может принимать решения самостоятельно?
Антонио ждал ее ответа, но Каро не произнесла ни слова.
Она бросилась к нему на грудь и всхлипнула:
– Антонио, ах, Антонио…
– Каро… – прошептал он, заключая ее в объятия.
Так они простояли дольно долго, окутанные вечерними сумерками. Антонио покачивался, словно убаюкивая ее. Каро ткнулась носом в его шею и вдохнула пьянящий аромат его кожи, а он целовал ее влажные волосы, нежно гладя ладонями спину. Едва заметно они прижались друг к другу, их движения становились все смелее. А потом настал момент, когда осознанные решения больше не имели никакого значения, потому что тела сами знали, что хорошо и правильно. Каро поцеловала Антонио в шею, а потом поднялась на цыпочки, прижимаясь щекой к его подбородку, и провела языком по мочке его уха.
– Да, – прошептала она. – Да, мое сердце принадлежит тебе.
