— Не знаю. Может, его и не было. Или мы не обратили внимания. Меня следователи тоже об этом спрашивали. Я не знаю. Наверное, в этот момент дверь хлопнула, ваза разбилась. Там еще одна фотография в рамке упала. Свадебная Алексея Владиленовича и Тамары Георгиевны. Следователи потом все забрали.
— Когда вы вбежали в кабинет, пистолет лежал на полу?
— Скорее всего, да. Но я его не видел.
— Теперь последний вопрос. Что вы будете делать, если вас тоже уволят? — неожиданно поинтересовался Дронго.
— Не знаю. — Слава чуть помолчал и продолжил: — Я об этом пока даже не думал. Устроюсь куда-нибудь. Только с этим трудно будет. Сейчас много ребят без работы.
— Ясно. Спасибо вам за помощь, — сказал Дронго и вышел в коридор. — До свидания, Александра Львовна, — крикнул он на прощание.
— Может, останетесь на пирог? — предложила кухарка.
— Спасибо. Не могу. — Он сел в машину, позвонил Вейдеманису и спросил: — Ты что-нибудь узнал?
— Нашел номер телефона, выяснил, где находится офис Солагашвили.
— У станции метро «Парк культуры», не так ли?
— Уже знаешь…
— Водитель Слава его туда подбрасывал.
— Хочешь еще подробностей?
— Есть что-то интересное?
— Две судимости. Один раз за хищение в особо крупных размерах. Вышел по амнистии. Второй раз за организацию покушения на убийство депутата Государственной думы. Дали только пять лет. Отсидел три с половиной года и вышел. Очень колоритный тип этот самый Леван Шалвович Солагашвили.
— Понятно. Сейчас уже около шести вечера. Но он еще вполне может находиться в своем офисе. Продиктуй мне его номер телефона.
— Это будет довольно опасно, — предупредил Эдгар. — Он явно связан с криминалом и может вообще не ответить на вызов с незнакомого телефона.
— Пока я собираюсь только набрать его номер. Если он настоящий бизнесмен, то просто обязан отвечать на все телефонные звонки. Иначе ему будет очень сложно работать.
— Все равно будь осторожен, — посоветовал Вейдеманис и продиктовал номер телефона.
Дронго набрал его. Ждать ему пришлось довольно долго. Солагашвили ответил только после шестого гудка.
— Слушаю вас. — По-русски он говорил без акцента.
Было очевидно, что этот человек вырос в России, а не в Грузии. Люди, родившиеся в южной республике и начавшие с детства говорить на грузинском языке, почти никогда не могли избавиться от своего характерного произношения.
— Добрый вечер, Леван Шалвович, — начал эксперт. — Извините, что вас беспокою.
— Кто это говорит?
— Меня обычно называют Дронго. Я провожу частное расследование по поручению Сергея Владиленовича Монахова. Он попросил меня заняться убийством его младшего брата…
— Сергей никак не может успокоиться! — перебил его Солагашвили.
— Ему хочется установить истину.
— Не нужно ничего устанавливать, — резко заявил Солагашвили. — Там и так все понятно. Этот охранник влез в дом, чтобы поживиться, и случайно попал на Монахова. Тот пытался его застрелить, но упал и выронил пистолет. Охранник подобрал ствол, пальнул в хозяина дома и попытался сбежать. Это ему удалось, но наша доблестная милиция — нет, давно уже полиция — сумела его найти и арестовать.
— Там не все так однозначно.
— Я слышал. Что вы хотите от меня?
— Мне хотелось бы с вами встретиться.
— Зачем? Чем я могу помочь эксперту, которого нанял старший брат Алексея Монахова? К этому убийству я не имею никакого отношения и знаю о нем только то, что уже озвучил сейчас. А с погибшим Монаховым я вообще встречался нечасто, всего несколько раз. Мы должны были парафировать наше соглашение, уже практически достигнутое, но его убили. Получается, что основной удар нанесли именно по моим интересам. А вы звоните мне и хотите со мной встретиться.
— Вы отказываетесь?
— Не вижу смысла. Но если вы настаиваете…
— Именно так. Настаиваю.
— В таком случае давайте увидимся. Уверен, что если вы сумели узнать мой номер мобильного телефона, то наверняка в курсе, где находится мой офис. Я буду вас ждать у себя в кабинете. Когда вы сможете приехать?
— Через час, — сказал Дронго, взглянув на часы.
— Договорились, — заявил Солагашвили и отключился.
Дронго позвонил Вейдеманису и сообщил, что едет в офис Солагашвили.
— У тебя есть с собой оружие? — встревожился Эдгар.
— Ты прекрасно знаешь, что я не люблю носить его при себе. Тем более в Москве, где подобное пристрастие вызывает массу ненужных вопросов.
— Я бы так не рисковал, — сказал Вейдеманис. — Знаешь, я обязательно приеду туда и буду ждать тебя около твоей машины. А ты будь осторожен. Возможно, что убийство Монахова организовал именно этот вот самый Леван Шалвович. Во всяком случае, у него были для этого более чем веские основания.
— Сначала нужно с ним переговорить, — ответил Дронго. — Очень интересно будет узнать его отношение ко всем тем людям, которые окружали погибшего бизнесмена.
Дронго немного не рассчитал. Его машина оказалась у офиса Солагашвили через час пятнадцать минут.
На проходной его остановил дежурный, который уточнил, куда именно он направляется.
Офис Солагашвили занимал восьмой и девятый этажи, отделенные от других решетками. У лифта сидели двое крепких парней, которые не только проверили документы гостя, прибывшего к их боссу, но и тщательно обыскали его. Только после этого один из них провел Дронго в кабинет Левана Шалвовича Солагашвили.
Помещение было даже не большим, а воистину огромным, метров сорок в длину. Мебель, явно изготовленная на заказ, картины современных российских художников, ворсистые ковры на полу, современная техника, стоявшая на полках и столах. Все это должно было производить впечатление на посетителей, попавших сюда впервые.
Солагашвили оказался высоким мужчиной с каштановыми волосами. Этот цвет был слишком ярким для естественного. Без краски тут явно не обошлось. Ему было лет шестьдесят или чуть меньше. Нос с горбинкой, немного кустистые брови, тонкие губы. Он был одет в темно-серый костюм и белую рубашку без галстука. На носу очки в модной оправе, которые он быстро снял, когда открылась дверь.
Увидев входившего гостя, Леван поднялся с места и прошел навстречу. Он протянул руку и крепко сжал ладонь Дронго.
— Садитесь. — Хозяин кабинета показал в угол, где стояли небольшой столик и два глубоких кожаных кресла.
Дронго сел в одно из них.
Солагашвили расположился напротив.
— Коньяк или виски? Может, что-то другое? — спросил он.
— Спасибо. Ничего не нужно, — ответил Дронго.
