Дронго нахмурился.
— Можно я все-таки задам ему несколько вопросов? — попросил он следователя.
— Конечно, нельзя. Но так уж и быть, задавайте, — согласился Гайдаев.
Дронго видел, что ему было неприятно, когда Вавилов давил на подследственного.
— Вы стояли рядом с домом, когда услышали выстрел? — обратился Дронго к Хасмамедову.
— Да, рядом с домом. Окно было чуть приоткрыто. Поэтому я и влез.
— Что вы увидели?
— Он лежал уже убитый.
— Где было оружие?
— Рядом с ним.
— Далеко?
— Не очень. Примерно метр или полтора.
— Как он лежал?
— На полу.
— Я спрашиваю, как именно? Лицом вниз или вверх?
— На боку.
— Глаза были открыты?
— Кажется, нет.
— Крови было много?
— Да, очень. Целая лужа вокруг него. Вся одежда была в крови.
— У вас есть фотографии? — спросил Дронго, уже обращаясь к следователю.
Тот кивнул.
— У меня нет больше вопросов, — сказал эксперт.
Гайдаев нажал кнопку звонка, вызывая конвоира.
Хасмамедов поднялся со стула. Посмотрел на Дронго, потом на следователя.
— Меня могут посадить навсегда? — спросил он чуть дрогнувшим голосом.
Следователь нахмурился, но не ответил.
Хасмамедов взглянул на Дронго, словно спрашивая у него.
— Это зависит от решения суда, — пояснил тот. — Если он поверит в вашу вину.
Хасмамедов опустил голову, повернулся и вышел из кабинета.
Гайдаев достал сигареты, нервно закурил.
— Чувствую себя почти убийцей, — признался он. — Ведь понятно, что парень не виноват. Не мог он хладнокровно влезть в чужой дом и застрелить человека. К этому нужно быть готовым. А Вавилов твердит, что на Кавказе люди привыкли к крови. Там, дескать, ритуально режут баранов. Поэтому такое убийство не вызывает особых потрясений у любого мужчины.
— Я никогда не резал баранов, — с улыбкой сказал Дронго. — Не могу даже смотреть на это. Всегда жалко бывает животных. Хотя сам ритуал жертвоприношения придуман еще древними иудеями. Ведь Авраам принес в жертву овцу вместо своего сына. Этот обычай пришел к людям еще с библейских времен.
— Но вы ведь стреляли в людей и, наверное, даже попадали?
— Да. — Дронго заметно помрачнел. — Такое случалось. В нашей профессии иногда происходит нечто подобное. Но это никак не связано с этнографическими изысками господина Вавилова. Я тоже не верю в убийцу Хасмамедова. У парня такие несчастные, затравленные глаза.
— Судья будет ориентироваться не на его глаза, а на факты, которые мы собрали. — Он сказал «мы», сознательно не отделяя себя от Вавилова.
Леонид Леонидович был слишком порядочным человеком, чтобы перекладывать всю ответственность на своего молодого коллегу. Он сознательно разделял с ним ответственность, понимая, что уже не может изменить факты.
— Поговорите с этим свидетелем, который якобы разглядел, как Хасмамедов выбросил оружие, — предложил Дронго. — Я почти уверен, что он не мог этого видеть. У охранника просто не хватило бы времени. Почему тогда никто из остальных свидетелей не заметил такого?
— Сегодня я буду его допрашивать, — ответил Гайдаев. — У вас еще остались ко мне вопросы?
— Нет.
— В таком случае завтра я закончу дело и передам его в суд. Вопреки собственным убеждениям. Но это просто не тот случай, когда можно позволить себе затянуть расследование или отказаться от него.
— Значит, у меня остались сутки, — задумчиво произнес Дронго. — Постараюсь что-нибудь придумать.
— Надеетесь, что получится?
— Не знаю. Но буду стараться. В конце концов, меня попросили именно об этом. Узнать все обстоятельства убийства Алексея Монахова. Значит, я должен сделать все, чтобы установить истину.
— Не думаю, что могут появиться какие-то дополнительные факты, — проговорил Леонид Леонидович. — Если свидетель Вавилова подтвердит, что видел, как Хасмамедов выбросил оружие, то на этом мы вынуждены будем поставить точку.
Дронго не ответил. Он думал о том, как мало времени ему осталось.
Глава 13
Выйдя от Гайдаева, Дронго позвонил Вейдеманису.
— Мне нужно наведаться в перинатальный центр, который находится на Севастопольском проспекте, — сообщил он. — Ты можешь узнать, как попасть к доктору Фейшелевичу, и вообще навести о нем справки? А я поеду к нему в гости.
— Тебе нужны консультации гинеколога? — пошутил Вейдеманис.
— Почти. Считай, что я в положении. Мне нужен хороший акушер, чтобы сделать кесарево сечение. Иначе я могу задохнуться под бременем этой загадки.
— Только не умирай, — продолжал шутить Эдгар. — Но учти, что ты можешь разрешиться недоразвитым уродцем. Насколько я понял, все факты свидетельствуют против Хасмамедова. Его не удастся вытащить, если не произойдет чуда. А если серьезно, то я не совсем понимаю твое настроение. Что именно тебя смущает?
— Я с ним сегодня разговаривал. Он не похож на убийцу и грабителя.
— Это только интуиция или?..
— Или, — подтвердил Дронго. — Удар двери и звон разбитой вазы все слышали. Свидетели уверяют, что второй выстрел наложился на этот шум. Но он должен был получиться куда более громким. Еще одновременно захлопнулось окно. Я заметил трещину в раме, когда его осматривал. Ты ведь понимаешь, что при любых обстоятельствах версия Вавилова не выдерживает никакой проверки. Хасмамедов не мог залезть в кабинет, увернуться от пули, попавшей в стену, затем подождать, пока упадет Монахов, или отнять у него пистолет, отбежать, выстрелить, бросить оружие и выпрыгнуть из окна на улицу. У него было слишком мало времени.
— Почему отбежать?
— В Монахова кто-то стрелял с некоторого расстояния. Иначе можно было бы выдать это преступление за суицид. Хотя я еще не встречал самоубийц, которые стрелялись бы вот так. Обычно люди пускают пулю себе в рот или в висок. В крайнем случае в сердце, но никак не ниже. Значит, убийца находился в кабинете.
— И его никто не увидел? Ты в это веришь?
— Конечно, нет. Значит, мы что-то упускаем. Собери все материалы по этому врачу. Я еду туда, чтобы с ним переговорить.
— Сколько у нас осталось времени?
— Завтра Гайдаев закроет дело и вторично передаст его в суд. Теперь оно уже не будет возвращено на доследование. Скорее всего, Хасмамедов получит обвинительный приговор.
— Во всяком случае, старший Монахов окажется доволен, — пробормотал Вейдеманис. — Возможно, он этого и ждал. Хотел, чтобы ты невольно подстегнул работу следователя и заставил его снова отправить дело в суд. Думаю, что наш наниматель не станет возражать против такого исхода событий. Он действительно верит в то, что именно Хасмамедов убил его младшего брата.
