Наступило время прогулки. Всех построили и вывели в коридор. Но, перед тем как вывести на крышу, обитателей камеры разделили на две группы и каждую отправили в свой отсек.
Так получилось, что Андрей попал вместе со смотрящим Грушей в один отсек. Всего с ними вместе гуляло человек шесть. Андрей стал медленно ходить вдоль стены, время от времени поглядывая на небо. Неожиданно он услышал за спиной голос:
— Слышь, Соколов…
Андрей обернулся. Перед ним стоял смотрящий Груша. Он широко улыбался и покачивал головой.
— Тебя ведь Соколов кличут, Андрюхой зовут?
Андрей кивнул головой.
— У меня Груша погоняло, — смотрящий протянул руку.
— Здорово, Груша! — сказал Андрей, пожимая руку.
— Ну, как жизнь? Я смотрю, ты человек серьезный, а уже в разные переплеты попадаешь.
— А тебе-то что до этого? — сказал Андрей, не желая особо продолжать разговор.
— Да ничего… Ты, наверное, слышал, что я здесь смотрящим поставлен?
Андрей кивнул:
— Допустим, слышал. И что?
— Я здесь теперь за всех вас, можно сказать, отвечаю.
— А я что для этого должен делать? Веселым ходить, что ли?
Груша засмеялся:
— Да ладно! Здесь законники сидят… Короче, я с ними в контакте, целый день сижу, малявы пишу, мне присылают — я отвечаю. Совсем свободного времени нет!
Андрей слушал, не понимая, к чему Груша говорит это все.
Наконец Груша остановился.
— Вот недавно одна малява пришла, — сказал он, помолчав, — по твою душу, парень.
Андрей внимательно посмотрел на него.
— По чью душу? По мою? — переспросил он.
— Ну, ты же Соколов Андрей? На воле бригадиром был в одной команде?
Андрей молчал, ничего не отвечая.
— И что там за малява? — спросил он.
— Ну, малява бабок стоит… Мне тут лавэ не нужны, — Груша сделал паузу, — но мне на зону скоро. К тому же здесь обещали посвятить в жулики. В общак надо заслать бабульки, то да се…
— А почему я должен тебе верить? Мало ли где ты мою фамилию слышал! По два-три раза в день ее вертухаи выкрикивают.
Груша усмехнулся, словно оценил его смекалку.
— Правильно базаришь, пацан! В камере продолжим. — Он отвернулся, показывая, что пока разговор окончен.
Андрей иногда бросал взгляд в сторону Груши. Тот был интересным, своеобразным типом. Он снова начал заниматься своей зарядкой и не обращал ни на кого внимания.
Прогулка окончилась, все вернулись в камеру. Андрей сел на шконку. К нему подошел Денис, но он отправил его обратно, сославшись на то, что ему нужно подумать. На самом же деле Андрей ждал, что к нему подойдет Груша. А тот все не подходил…
Примерно через час в камеру вошел конвоир. Внимательно посмотрев на Грушу, он кивнул ему, еле слышно произнеся его фамилию:
— Грушенков, на выход!
Андрей сразу уловил, что тон конвоира был совершенно другой. Если в отношении остальных сокамерников окрик конвоира был грозный, приказной, то тут скорее уважительный. Груша нехотя встал, причесал свою почти лысую голову, затем подтянул спортивные брюки, всем своим видом показывая, что никуда не торопится, а конвоир может и подождать. Наконец он медленно пошел к дверям. Все это были, конечно, понты, как понял Андрей.
Андрей проводил Грушу до двери взглядом. «Да, — подумал он, — странный тип! Замутил какую-то тему и не продолжает ее…»
Да мало ли здесь трепачей пытаются деньги срубить на какой-либо информации! Чушь какую-нибудь передаст мне, которую краем уха от кого-то услышал! Не нужно на этом зацикливаться, нужно думать, как изменить ситуацию в целом.
Он хотел продолжить свои размышления, но в камере вновь появился конвоир и теперь уже выкрикнул его фамилию.
— Соколов, на выход!
— С вещами, без вещей? — спросил Андрей.
— Без вещей! — усмехнулся конвоир.
Андрей вышел в коридор. Конвоир закрыл дверь и грозно прикрикнул:
— Вперед!
Они пошли вдоль коридора и остановились возле небольшой двери. Конвоир отпер дверь.
— Входи! — сказал он.
Это было что-то вроде служебного помещения — каптерки или комнаты для конвоиров. В углу стоял чайник, в другом — какие-то стеллажи, в стене — небольшое окошко. У стены — тумбочка с двумя стульями. На одном из них сидел не кто иной, как Груша.
Он улыбнулся, встал и развел руки в стороны, как будто давно не видел Андрея.
— Андрюха, братишка, заходи, садись! Чайку почифирим! — Он показал на чайник.
Андрей кивнул. Груша взял граненый стакан и налил в него крепчайшего чая. Андрей сделал глоток. Он понимал, что сейчас последует продолжение разговора.
— Ну что ты думаешь по нашей теме, братишка? — задал вопрос Груша.
Андрей пожал плечами:
— Все это разговоры, простые слова. Почему я должен верить, что есть какая-то малява, которую я никогда не видел? Почему ты считаешь, что малява касается меня? И что за проблемы там возникли?
— Значит, тебе требуются доказательства той предъявы, которую тебе готовят? — спросил Груша.
— Конечно, хотелось бы чего-то конкретного.
— Так это без проблем! — Груша быстро полез за резинку своих спортивных брюк, ловко вытащил аккуратно сложенную бумажку. Быстро развернув ее, он просмотрел текст.
— Извини, братан, это не тебе, — сказал он, засовывая бумажку обратно. Затем он полез в рукав, вытащил еще одну маляву.
— Во, это то, что надо, от жулика! — Груша завернул часть записки, чтобы не показывать ее Андрею полностью, и протянул Андрею. — На, читай! Здесь тебя касается.
Андрей взял маленький листочек клетчатой бумаги и стал читать. Почерк был корявый, писали фиолетовыми чернилами. «А еще, братишка Груша, — писал кто-то, — здесь с воли постановочная малява пришла. С тобой в камере чалится бродяга, Соколов Андрей. По нему серьезный базар на воле вышел. Встречались жулики Жаба и Дато с деловыми. Этот Соколов бабки общаковские закрысятничал. Короче, жулики ему минус поставили. Найди парня пошустрее, который по мокрому сидит. Пусть исполнит. Бабок зашлем тебе в ближайшее время. С уважением к тебе…» Дальше шла неразборчивая подпись.
Андрей несколько раз перечитал записку, пытаясь осмыслить информацию. Что за воры в законе Жаба и Дато? Какие деловые вышли с ними на контакт? Может, под словом «деловые» имеются в виду старшие? Какие он деньги срубил? Да, действительно, десятку он взял. Но за десятку человека завалить? Что-то тут не так.
Он медленно протянул записку Груше.
