— Сейчас, идем. Поосторожнее там. Прием.
Оперативники и все задержанные вышли из ресторана.
— Спасибо, что спасли меня, — сказал Сухоруков, обращаясь ко мне.
— Подожди благодарить, тебя еще нужно отсюда вывести.
Затем взял кейс с деньгами, и мы вышли через черный ход. Я поймал такси, и, оставив «БМВ» у ресторана, мы поехали подальше от этого места.
Только дома я осознал, у какой опасной черты находился.
А вдруг это очередная афера Сухорукова? Он решил эти деньги не отдавать. Ведь до прихода оперов они все подписали контракт — значит, если эти деньги в ресторан принес Сухоруков, он должен был их отдать. А теперь получается — документы подписаны, а деньги остались у Сухорукова.
«Если он все это подстроил сам, чтобы очередной раз кинуть лохов, тогда я тоже соучастник. И у меня тоже могут быть неприятности», — подумал я.
Вскоре я лег спать. Но спал плохо. Снились какие-то кошмары.
Утром меня разбудил телефонный звонок.
— Здравствуйте, вас беспокоит Нелля. Помните меня?
— Конечно, помню! У тебя все нормально?
— Да, у меня все хорошо. Но мне нужна небольшая помощь от вас… Вы мне обещали, если я вам позвоню…
— Слушаю тебя внимательно.
— У меня завтра практика начинается. Вот я и подумала. Вы не против, если я ее у вас пройду?
— Конечно, не против. Только нужно все оформить официально. Мне как раз нужен помощник.
— Когда мы можем встретиться? — спросила Нелля.
— Можно хоть сейчас. Приезжай через два часа к тюрьме Матросская Тишина, там и встретимся. Договорились?
После разговора с адвокатом Козыревым у меня появились новые вопросы к Рубашкину. На эти вопросы необходимо получить ответы как можно быстрее.
Я решил, что лучше всего мне пойти к Рубашкину и постараться все у него узнать.
Примерно через два часа я рассказывал Нелле подробности нашей будущей совместной работы. Я оставил ей Уголовно-процессуальный кодекс, два своих мобильных телефона и подробные инструкции, что ответить, если позвонит кто-нибудь. И как со мной срочно связаться, если вдруг кого-либо из моих клиентов снова задержат. Оставив Неллю ждать меня в машине, сам, взяв пейджер, пошел в изолятор навещать Рубашкина.
Рубашкина привели минут через двадцать. Он был в хорошем расположение духа, но увидев мой мрачный вид, сразу насторожился.
— Что-то случилось? Какие-нибудь неприятности? — спросил он.
— Скажи, тебе знакома такая фамилия — Козырев?
— Да, он был моим адвокатом.
— А почему ты с ним перестал работать? Он тебя как адвокат не устраивал?
— Нет, просто были определенные причины. Я ведь почти полгода был вообще без адвокатов.
— А скажи мне, что за история у тебя с другим адвокатом? И кто это был?
— Егоров Николай. Может, знаете?
— Про него слышал, но лично не знаком. А почему ты с ним сейчас не работаешь? Он что, не устраивает тебя?
— Нет. Он был отличным парнем и хорошим адвокатом.
— Что значит был?
— Так его убили. Примерно полгода назад. А разве вы не знаете?
— Нет, не знаю. А ты, случайно, не знаешь, кто?
— Слухи разные ходили. Но я не в курсе. А что, ты испугался меня защищать? — вдруг перейдя на «ты», спросил он.
— А почему я вдруг должен бояться тебя защищать?
— А, ладно. Все равно сам узнаешь. Слухи разные ходили о его смерти. Сразу после его убийства ко мне опера приходили — говорили, что его завалили из-за меня.
— Давай поподробнее.
— Ну, опера говорили — порешили адвоката люди Чижа, мне через его убийство якобы привет передали.
— Чижа? — переспросил я.
— Вы с ним знакомы?
— Я про него слышал. Но с ним напрямую не знаком.
— Некий Леднев первоначально обвинялся в убийстве Чижа. А Леднев — мой клиент. Сегодня обещал мне позвонить. Да на связь не выходит, — пояснил я. — Ну хорошо, что тебя раньше закрыли, чем убили Чижа, — сказал я.
— Ну, я при чем? — спросил Рубашкин. — У меня и без Чижа своих статей хватает. Про Чижа я много слышал, у нас с ним были проблемы по коммерческим точкам. Но до войны не дошло… Только когда он поднимался и авторитет свой набирал, я уже был закрыт и сидел на нарах. Что касается Чижа, то он был беспредельщиком, и претензий к нему было много. И врагов. Говорят, к нему очередь у братвы была, чтобы с ним разобраться.
— Тогда все же за что убили твоего адвоката? — снова спросил я.
Рубашкин промолчал. И вдруг сказал:
— Так что если ты… Можешь от меня отказаться. Я понимаю…
— «Хорошие» новости. Знаешь, я все проверю. А там решу.
— Проверяй. Только я не при делах. А если надумаешь остаться со мной, то я твой гонорар удваиваю. Тебе трех дней хватит принять решение? Только у меня к тебе просьба прийти хотя бы попрощаться.
— Ладно. Пойми меня правильно. У меня своих проблем хватает. Да и подставляться не хочется. Видишь, что творится, адвокатов убивают…
Вскоре мы простились, и я покинул изолятор. Вернувшись к машине, я спросил Неллю, кто мне звонил.
— Только из консультации. И еще один мужчина.
— Не Леднев?
— Он не назвался.
— Хорошо, поедем в консультацию. Может, он меня там ждет. — По дороге я рассказал Нелле про Леднева.
В консультации, как ни странно, меня никто не спрашивал, я представил коллегам свою новую помощницу. Затем поручил ей печатать заявку на практику. Подписал эту бумагу у своего заведующего и отправил Неллю в институт для официального оформления практики.
И сам хотел уехать домой, но тут ко мне подошла секретарша Катя.
— К вам тут женщина пришла, клиентка, — сказала она.
— Так вроде я никому не назначал. И я сегодня тут оказался совершенно случайно…
— Она уже утром была. По-моему, она от какого-то вашего клиента.
Эта фраза меня сразу навела на мысль, что это человек от Леднева, который бесследно исчез. Сто процентов это она!
Я обрадовался и быстро вышел в приемную. Там сидело несколько человек.
Я назвал свою фамилию и спросил:
— Кто ко мне?
Встала симпатичная девушка небольшого роста, с длинными черными волосами, голубоглазая.
— Это я, — ответила она. — Можно мне с вами поговорить?
— Конечно. Пойдемте!
Я привел девушку в свободный кабинет, где адвокаты обычно разговаривали со своими клиентами. Она села на краешек стула.
