Женщина так много плакала, что глаза заплыли, превратившись в щелочки. Увидев нас на пороге, она запахнула цветастый халат, сцепила на груди руки и вроде бы вновь приготовилась рыдать.
– Добрый день, – бодро начал Кирилл. – Аркадий дома?
– Нет, – покачала головой женщина.
– Как же так? Мы договаривались встретиться. Не возражаете, если мы его подождем?
Кирилл, довольно бесцеремонно ее подвинув, вошел в квартиру, женщина, точно спохватившись, закрыла за мной дверь и сказала:
– Лучше на кухню. В гостиной ребенок мультики смотрит.
Кухонка оказалась маленькой, но уютной. Совсем недавно в квартире сделали ремонт, хозяйка с любовью все здесь обустраивала, и вот теперь этот уютный мирок мог разбиться вдребезги.
– Вы по работе, да? – спросила она, теребя рукав халата. – Оставьте телефон, Аркаша перезвонит, когда вернется.
Не успела она закончить фразу, как из ее глаз хлынули слезы.
– Что случилось? – вскакивая со стула, на котором он только что устроился, спросил Кирилл, приобнял женщину за плечи и заставил сесть.
– Извините, – пробормотала она и закрыла рот рукой.
Я налила воды из пластикового графина и подала ей. Она сделала несколько глотков и поставила чашку на стол.
– Как вас зовут? – спросил Кирилл.
– Маша, – ответила она.
– Так что случилось, Маша? Поссорились с мужем? Он вас обидел?
– Нет, – затрясла головой она. – Мы не ссорились. Он дома не ночевал. Я всю ночь не спала, звонила ему, но он не отвечал.
– Всякое бывает. Задержался на каком-то объекте…
– Он всегда предупреждает, если задерживается. Никогда такого не было, чтоб он дома не ночевал. Он всегда такой заботливый, старается вернуться до того, как Ярик спать ляжет, это наш сын. Чтобы сказку ему почитать. И днем обычно звонит.
– А когда он звонил в последний раз? – влезла я.
– Вчера, после обеда.
– О своих планах ничего не говорил?
– Нет. Но… нервничал очень. Я по голосу поняла. У него работа нервная, непременно что-нибудь случается: то рабочие запьют, то сделают что-то не так или со сроками затягивают. Я ничего спрашивать не стала, чтобы его не волновать, и потом сама не звонила. Придет, все расскажет. А он не пришел… – она горько заплакала.
– Мама, – позвал детский голосок из комнаты.
– Господи, да не убивайтесь вы так! – всплеснула руками я. – Ребенка напугаете.
Мальчик появился в кухне, держа под мышкой плюшевого зайца.
– Мама, почему ты плачешь? – спросил испуганно. – Папа звонил?
– Не беспокойся, все хорошо. Это я так. Голова болит. – Она попыталась улыбнуться, но вид сына с этим зайцем с нелепо длинными ушами, должно быть, вызвал такую щемящую тоску, что она сжалась в комок, боясь разрыдаться еще больше.
– Мультики смотришь? – спросил Кирилл, подходя к мальчику. – А хочешь, я тебя научу из бумаги кораблики делать?
– Я умею, мне папа показывал.
– Серьезно? Сейчас проверим… – И они удалились в комнату.
– Что делать-то, господи! – простонала Маша. – У меня здесь даже нет никого. Родители далеко… Мы сами из Бежецка, здесь у Аркаши друг живет, мы к нему на праздники приехали, и так нам понравилось… И работа для Аркаши есть. Решили перебраться. Муж сначала один уехал, жил у друга, чтоб квартиру не снимать. А я с Яриком у родителей. Три года, можно сказать, врозь жили, приезжал только на выходные. Потом квартиру купили, по ипотеке. Ремонт Аркаша быстро сделал. Переехали. В садик Ярика устроили не сразу, я с ним дома сидела, в общем, без работы. – Она вздохнула и вытерла слезы, глядя на меня в растерянности, наверное, успев забыть, зачем завела этот разговор.
– Не думайте о плохом, – сказала я. – Может, с друзьями выпил… Он непременно позвонит…
– Нет, я чувствую, беда случилась. Сердце не на месте.
– А вы не помните, в понедельник, двадцать третьего числа, он с работы когда пришел?
– В понедельник мы в цирк ходили. Значит, рано. Обычно он ближе к девяти возвращается. А представление в семь.
– Вы все вместе в цирк ходили?
– Конечно. Мы всегда вместе…
– Но потом он на работу уехал?
– Нет. Купили по дороге пиццу и домой. Ярика уложили спать и телевизор смотрели. Футбол. Почти до часу ночи. Потом спать легли. Только у меня живот разболелся, должно быть, от пива. Я его редко пью, а тут почти целую бутылку. Так всю ночь и промучилась. Утром Аркадий Ярика в садик увел, а я поспала немного. А почему вы спрашиваете?
– Нам в тот вечер должны были плитку доставить из Москвы. Машина в дороге сломалась, приехали очень поздно. Должно быть, ваш муж попросил кого-то из рабочих…
– Наверное. Он вообще-то обязательный.
В этом месте она вновь отчаянно зарыдала. Такая бурная реакция на то, что муж дома не ночевал, могла бы показаться чрезмерной, но после долгих уговоров успокоиться она наконец призналась:
– У меня из полиции были. Вопросы задавали.
– Какие вопросы?
Глядя на меня с душевной болью, Мария произнесла:
– Они прямо не сказали, но я поняла… Они считают, у Аркадия была другая женщина. Могла быть…
– А вы ничего такого не замечали?
– Нет. Он хороший муж и хороший отец. А вдруг правда? Вдруг он с ней уехал?
– С кем с ней? Полицейские назвали имя?
Она покачала головой.
– Вот что, давайте не впадать в отчаяние раньше времени.
Очень хотелось спросить, не рассказывал ли ей Аркадий о недавнем нападении на него, но пугать ее еще больше не следовало. Из комнаты появился Кирилл.
– Уходите? – с тоской спросила она, глядя на меня.
– Если хотите, я могу остаться.
Она часто-часто закивала, едва сдерживая слезы. Кирилл ушел, а я осталась и до самого вечера слушала бесконечные рассказы о том, какой замечательный ее Аркадий. То ли она меня уговаривала, то ли себя. Прощаясь с ней поздно вечером, когда ребенок уже спал, а надежды, что ее муж сегодня позвонит, почти не осталось (к тому моменту его мобильный был выключен), я сказала:
– Может, сообщить родителям? Лучше, чтобы рядом с вами кто-то был.
– По-твоему, он не вернется? – заглядывая мне в глаза, жалобно спросила она, точно от меня зависело, вернется он или нет.
– Не хочу, чтобы ты оставалась одна, – ответила я уклончиво и продиктовала ей номер своего мобильного. – Звони в любое время, договорились?
– Спасибо. Мне так неудобно, ты на меня целый день потратила.
– Глупости. Выпей чего-нибудь успокоительного и постарайся уснуть.
