Но меня зачем-то повели вниз. Чем ниже мы спускались, тем беднее и мрачнее становились комнаты. Наконец, мы дошли до какой-то лестницы, за которой простиралось узкое, пахнущее сыростью и плесенью пространство. Было темно и дуло ветром, отчего создавалось впечатление, что это какой-то подземный ход.
Мила уверено взяла со стены факел, и, подобрав другой рукой подолы платья, кивком позвала за собой. Неуверенно ступая по грязным ступеням, спустилась в подвал и пошла вслед за тёмной фигурой горничной, виднеющейся сквозь нечёткий, танцующий свет факела. Не знаю, как долго мы шли по пустому и довольно угнетающему коридору, когда она вдруг остановилась перед какой-то дверью, и, коротко постучав, открыла её, услышав короткое «войдите».
Как только распахнулась дверь, в лицо дыхнуло сразу тысячью запахов трав, знакомых мне и не очень, которые как-то не вписывались в это подземелье. Но внутренний интерьер удивил гораздо больше. Большую часть маленькой комнаты занимал огромный стол, заставленный различными стеклянными колбами, из которых струйками валил пар. Тут и там лежали аккуратно сложенные слитки металлов разных цветов, множество предметов мне и вовсе были незнакомы даже теоритически. Остальную часть комнатки занимали высоченные стеллажи, донельзя набитые различными книгами. Всего этого оказалось настолько много, что впору было удивляться, каким чудесным образом здесь нашлось место человеку, что вальяжно расположился в кресле около того огромного стола, быстро перелистывающему страницы одной из книг.
– Ваше величество, вот она, – Мила присела в почтительном реверансе.
Ещё никогда я не видела его таким расслабленным. В дорогом чёрном камзоле, без каких-либо реликвий, с тяжёлой книгой в руках. Кощей… нет, наверное, лучше Ариман… вобщем, этот венценосный осёл скользнул по мне равнодушным взглядом, жестом указав на кресло напротив, вновь уткнулся в книгу и так же молча приказал Миле удалиться.
– Как уже говорил, я хочу провести некоторые исследования, дабы выяснить причину вашего появления здесь, – едва за ней закрылась дверь, произнёс он. – Догадки у меня есть, но хочется знать наверняка.
– Не поделитесь? – В голосе было полно яда.
– Вам это не понравится, – белозубо улыбнулся он, – Даже сильный маг вроде меня не смог бы провести ритуал перемещения во времени без истощения магического резерва, однако у меня получилось. Наиболее вероятно, что связь предусматривает так же и взаимозависимость нашей магии. Тоесть, попросту говоря, наши магические резервы объединились.
Если бы я в этот момент держала что-нибудь в руках, то это что-то полетело бы прямо в равнодушное лицо моего собеседника.
– Но… ты же не хочешь сказать, что… – растерянно пролепетала я, разрываясь между шоком и жаждой убийства.
– Именно это и имею ввиду, – кивнул он, – Все наши родовые дары теперь принадлежат нам обоим. Мне это тоже не нравится, и позволить кому-то самовольно расходовать свою магию я не могу. Так что, если моя теория окажется верна, навряд ли у тебя будет возможность когда-нибудь покинуть этот замок.
На этих словах мне хотелось зло расхохотаться. Надо же, как всё похоже на сюжет какой-нибудь детской сказки. С него станется посадить меня в башню и приставить в охрану дракона. Вот только я живой человек, а не сказочный персонаж, и уж тем более не милая, добрая, белая и пушистая принцесса. Фиг кому позволю так распоряжаться соей судьбой.
– А вы так уверены, ваше величество, что я поклонюсь вам в ноги и буду исполнять все указания? – Приторно улыбнулась я, чувствуя, как по венам бежит моя родная магия.
– Нет, – уверенная ухмылка не предвещала ничего хорошего, – Этот случай предусмотрен. – он вдруг взял меня за руку, развернув правую ладонь вверх.
И только теперь я заметила, что на запястье красуется крохотный, смутно знакомый значок. Это…
– Вы!.. – Возмущённо прорычала я, впившись ногтями в его руку, что всё ещё держала мою.
– Я, – в его глазах плясали смешинки.
Этот самодовольный мерзавец умудрился запечатать мою магию. Вернее, возможность колдовать. Но когда успел?..
Ну конечно. Тот танец на балу. Сказки захотелось?..
Я дура…
– Ах ты ж!.. – Непонятно, каким чудом мне удалось сдержать все непечатные выражения, что так и рвались с языка.
Теперь смотаться отсюда стало делом принципа.
* * *
Луна богата силою внушенья,
Вокруг нее всегда витает тайна.
Она нам вторит: «Жизнь есть отраженье,
Но этот призрак дышит не случайно».
Своим лучом, лучом бледно-зеленым,
Она ласкает, странно так волнуя,
И душу побуждает к долгим стонам
Влияньем рокового поцелуя.
Своим ущербом, смертью двухнедельной,
И новым полновластным воссияньем,
Она твердит о грусти не бесцельной,
О том, что свет нас ждет за умираньем.
Но нас маня надеждой незабвенной,
Сама она уснула в бледной дали,
Красавица тоски беспеременной,
Верховная владычица печали!
Константин Бальмонт
Вернувшись в комнату, Дуся уснула, едва голова коснулась подушки.
…Предрассветное утро. Холодный, серебристый и печальный свет луны, одиноко повисшей на беспросветно чёрном небосводе, скользил в комнату, проникая сквозь прозрачные узорчатые занавески в маленькую «квартирку» в Академии Нечисти. Девушка в ней, лет двадцати, спокойно спала, обняв подушку. Её мирное сопение разрушало мёртвую тишину в комнате, ярко-рыжие длинные волосы ореолом рассыпались вокруг головы, тёмные ресницы спали на щеках. Всё было хорошо, но в какой-то момент девушка почувствовала явное беспокойство.
* * *
Сквозь мягкий туман виднелись нечёткие очертания знакомого образа. Я осознавала, что сплю, но в то же время не покидало ощущение реалистичности происходящего.
Я оказалась в своей избушке. Но не в той, какой я её запомнила, а в той, какой она была в этом веке. Это было видно по мелочам.
Оглядевшись, я не сразу поняла, что не одна. Неподалёку за столом сидела Лукерья, буравя меня внимательным взглядом, от которого становилось не по себе.
– Значит, ты не солгала, – вдруг произнесла она, жестом указав мне на стул напротив, – Он действительно провёл ритуал времени. Неожиданно, однако…
– Напротив, весьма естественно то, что он захотел изменить историю, – присаживаясь, возразила я, – Ему удалось.
– Я заметила, – немного ехидно отозвалась «бабуля», – Неожиданно то, что он пошёл на это. Наверное, всё заранее просчитал.
– Не исключено. – Кивнула, мысленно перебирая варианты особо мучительной смерти для некоторых кощеев.
– Вполне в духе этого скользкого ужа, – усмехнулась та, сделав пас рукой, и перед нами тут же появились чашки с чаем и ватрушки в лучших традициях русской кухни, – Но и у него есть слабое место.
