– Эх, Дуся… всё-таки есть в тебе что-то от бабушек! – Умильно пробормотал домовой, в кои-то веки с гордостью поглядывая на чумазую хозяйку, чем заслужил ещё один грозный взгляд.
Глава 1
«Главное для меня – не переставать удивляться. Перед отходом ко сну я непременно даю себе наказ с утра пораньше обнаружить что-нибудь удивительное»
Рэй Брэдбери
Привет! Как вы поняли, меня зовут Дуся, а если точнее, Евдокия Яковлевна Соколова. И я никогда не понимала тяги своих родителей к старославянским именам. Ну ладно, хорошо, что хоть не Лушой назвали, а то с них бы сталось и такое.
Вообще мои родители давно живут порознь. Папа сбежал от мамы, потому что не выдержал – характерец у неё ещё тот. А вообще она и сама не хотела с ним жить, придерживаясь одиночества и почти феминистских взглядов. Они даже не поженились, пожили в гражданском браке и разошлись. По крайней мере, так объяснили. Мне тогда был где-то год отроду.
Если честно, довольно сложно разрываться между двумя родителями. Но у папы появилась своя семья, у нас с мамой – своя, поэтому особой дилеммы не было. Так что, вобщем-то, я жила жизнью совершенно обычного ребёнка, подростка, почему-то совершенно не заостряя внимания на том, что моя мама помешана на собирании и засушивании всяких разных трав, странной магии и оккультизме, как и на том, что мы живём далеко за городом, в уединённом месте, практически в лесу. Я не относилась к убеждённым скептикам, но и к людям, склонным во всём видеть мистику, себя не причисляла. Что касается места жительства, то мне вполне хватало того, что школа в этом захолустье всё же была, пусть и довольно хилая, но у меня там были приятели. Не друзья, но приятели, и этого хватало. Конечно, хотелось тусить по клубам, которые у нас отсутствовали, но я не считала это слишком большой проблемой, чтобы портить маме нервы. Она ведь мой единственный родной человек.
В принципе я по характеру довольно вспыльчивая, но с теми, кто мне дорог, всегда старалась быть осторожной, более ласковой. И наша жизнь в добротном, новеньком домике казалась мне довольно счастливой, несмотря на жуткое однообразие. Мама работала в магазине специй и подрабатывала на гаданиях, я училась. Всё изменил один-единственный день.
Конец июля, мой долгожданный день рождения. К тому моменту я уже сдала ЕГЭ, подала документы в хороший университет и имела все шансы поступить, вобщем, оставалось только с предвкушением ждать дня рождения. Вообще я давно не относилась с таким трепетом к этому празднику, не маленькая уже. Но восемнадцать лет это всё-таки особенная дата. Поэтому я и ожидала от этого дня чего-то особенного. Ну, в этом плане не прогадала.
Началось всё с прекрасного утра. Первое, что выдал мне мой просыпающийся мозг, так это то, что я лежу точно не в своей кровати. Полубессознательно проведя рукой по поверхности, поняла, что лежу на чём-то тёплом, почти горячем и твёрдом, с непривычки ломило всё тело. Сон как рукой сняло.
Подскочив, даже не сразу различила очертания комнаты. Вместо моей спальни перед глазами оказалась небольшая комнатка в древнерусском стиле – бревенчатые стены без обоев, расписные ставни, красный уголок, русская печка (на которой я проснулась), широкая лавка в углу и старый надтреснутый котёл, где-то подо мной потрескивали поленья и на всю комнату распространялся дивный запах готовящейся манной каши. Вот с такой весёленькой картинки начался этот день.
Реакция спросонья вышла запоздалая, я сдавленно закричала (причём крик был скорее похож на полузадушенный возмущённый писк), совершенно не понимая, что творится вокруг и что я здесь вообще делаю. Как ни странно, дверь была закрыта неплотно, поэтому я без проблем вышла на улицу. Вернее выкатилась наружу кубарем, так как наивно ожидала спуститься по ступенькам, кои здесь отсутствовали. Прилично приложившись об землю, я, кряхтя, аки древняя старушка, осторожно поднялась, стряхивая с себя травинки, пыль, землю и оглядываясь.
А посмотреть было на что. Начнём сразу с того, что явно бросалось в глаза: У той избушки, из которой я выкатилась, были прямо-таки модельные, огромные куриные ноги, коими она тут же пошевелила, будто пытаясь размять.
– АААА!!! – Мой крик наверняка слышали далеко за пределами этого леса. Тело била мелкая дрожь, зубы стучали, а глаза навыкате. Я уже мысленно прощалась с жизнью и молодостью, понимая, что с такими глюками меня точно запрут в уютный дурдом.
– Ты чего кричишь? – Послышался рядом недовольный бас, – Дурёха, всех леших зазря распугала.
С замиранием сердца кое-как оторвав взгляд от куриных лап, я перевела взгляд на говорившего. Приземистое бородатое существо походило на гнома, а цепкие, умные глазки-пуговки угрожающе уставились на меня.
– И чего так смотришь? – Пробурчало существо, – Домовых никогда не видела, что ли? А ещё будущая Баба Яга… Я Фёдор, кстати. Можно просто Федя.
Глядя, как существо, называющее себя домовым, дружелюбно протягивает мне ручищу, я не выдержала. Нервы сдали, и я завопила ещё громче:
– М-А-А-М-А!!!
– А? Что? – Знакомый заполошенный голос откликнулся издалека. – Доченька, что случилось?
Я недоумённо обвела глазами окрестности, ища маму и попутно отмечая, что это именно то место, где ещё вчера стоял наш дом, и я в нём уснула. Ныне же здесь обнаружилась только эта странная избушка, совсем как… из русских сказок о Бабе Яге. Что за чёрт?! Тем временем мамы нигде не было, хотя её голос раздавался совсем рядом.
– Посмотри наверх, – с некоторой долей ехидства посоветовал бородатый.
Я самой себе напоминала послушную куклу, и покорно подняла голову вверх. Но, несмотря ни на что, я не была готова к тому, что увидела.
Моя мама с распущенными рыжими волосами зависла в воздухе в ступе, уверенно сжимая в руках лохматое помело.
«А я-то думала, чего она эту метёлку от меня постоянно прячет» – Мелькнула в голове совершенно идиотская мысль, прежде чем я позорно отключилась, растянувшись звёздочкой на тёплой земле, пропахшей летом и запахом лесных цветов.
* * *
Голова болела страшно, будто по ней несколько раз с особой тщательностью проехался танк. Всё произошедшее казалось странным сном, горячечным бредом, который ну никак не хотелось связывать с реальностью. В чувство меня привёл какой-то запах, резкий, довольно неприятный и навязчивый. Кое-как сумев приоткрыть глаза, увидела склонившуюся надо мною маму, она что-то тихо и ласково шептала, водя передо мной зеленоватой ваткой, пропитанной жидкостью, по запаху напоминающую нашатырь с какими-то примесями. Рядом прыгало то самое бородатое существо из кошмара.
– Ма-ам, – голос был хриплым и слабым, каким-то незнакомым и чужим. – Только не говори, что всё, что я видела, взаправду…
Взгляд устало пробежался по комнате. Увы – она осталась такой, какой я её увидела утром: маленькая, в древнерусском стиле.
Наткнувшись на виноватое и сочувственное выражение маминого лица, тихо заунывно простонала, мешком падая назад и больно ударяясь затылком об деревянную лавку, на которую меня любезно положили.
