В комнате Корт опустил Аннелию на пол более осторожно и деликатно, чем она того заслуживала. Усадив ее на стул, он внимательно осмотрел ее ногу. Один небольшой разрез на стопе. Вероятно, она размазала кровь, чтобы выглядело более впечатляюще. Хитрости ей не занимать.
Аннелию между тем била дрожь, зуб на зуб не попадал.
– Снимите платье, – потребовал он. Девушка не пошевелилась.
– Переоденьтесь! – Он вышел, хлопнув дверью. Возвратившись через несколько минут, он застал ее в том же платье.
– Черт возьми, – рассвирепел Корт, – я сдеру его с вас, если вы сами его не снимете.
– Не посмеете! – воскликнула она. – Вы невоспитанный грубиян.
Он повернул ее к себе спиной и понял, что совсем не просто будет освободить ее от этого сложного сооружения. Он попробовал, но кружева разбухли от воды, и он не в состоянии был с ними справиться.
Корт ушел и вернулся с большим охотничьим ножом.
Когда он попытался повернуть ее, она стала сопротивляться.
– Стойте спокойно, ведь я могу вас случайно поранить.
Она продолжала сопротивляться.
– В чем дело?
– Я не хочу, чтобы вы видели то, что вам не положено.
Где, интересно, была ее скромность, когда она ударила его коленом по физиономии?
– Вы не вправе требовать чего-либо после того, как ударили меня по лицу. Вам понятно?
Она что-то пробурчала в ответ. Корт наклонился и зло проговорил ей в самое ухо:
– Через несколько секунд я сниму с вас эту одежду, если даже для этого мне придется перевернуть вас вниз головой.
Корт сделал несколько разрезов, она схватила кусок платья и поднесла его к шее. Еще один разрез, и ее нижние юбки оказались на полу.
– Переступите через них, – потребовал Корт. Она покачала головой.
– Предпочитаете на кровати, Аннелия?
После этих слов она переступила, он поднял остатки платья, оставив ее в корсете и панталонах, тоже мокрых.
Охваченный желанием, Корт не мог отвести от нее глаз. Скрестив руки на груди, Аннелия попятилась.
– Не смейте!
В ее глазах было отвращение. Его желание вызывало у нее только презрение, и в то же время она готова была иметь дело с Паскалем. Она предпочла ему генерала. Он постарался спрятать свою злость и возмущение.
– Я мужчина, а вы женщина, которая меня интересует. Привыкайте к этой мысли.
Как только Корт выбежал из комнаты, Аннелия бросилась за своими вещами.
Раздетая, в комнате, которая не запирается! Выбросив содержимое сумки на кровать, она отодвинула в сторону полевые цветы, которые в спешке спрятала в сумку. Один из наемников позволил ей их нарвать сегодня утром, и она не хотела, чтобы Маккаррик знал, что его люди разрешили ей выйти.
Корт через минуту вернулся. Бросив ей полотенце, он, как она и предполагала, посмотрел на цветы.
– Вы выходили из дома?
– Как вы догадливы! – воскликнула она, завернувшись в полотенце.
– Кто дал вам эти цветы?
– Не знаю, какой-то юноша, красивый, рыжеволосый, Мак-кто-то, точно не помню.
– Их всех так зовут.
– Поэтому их не различишь, да и зачем? —, В голосе ее звучала ирония. – Вы – все одинаковые.
– Вы так думаете? – переспросил он.
– Да, – ответила она, едва сдерживая пылавшую в ней ненависть.
Перед тем как она отправилась купаться, его люди разрешили ей выйти, вероятно, для собственного развлечения. Они окружили ее и по совету Лайама хотели дотронуться до ее маленькой нежной ручки, забавляясь с ней, как с игрушкой.
Они хотели услышать, как она говорит на ее родном и на французском, языках. Некоторые просили разрешения понюхать ее волосы, как звери, но она с мольбой посмотрела на одноглазого гиганта, и он их всех утихомирил.
– Кто? – продолжал допытываться Корт, сжав кулаки.
– Не знаю. – После того как одноглазый их утихомирил, все они представились ей, но для нее их имена звучали одинаково. Вздохнув, она повторила: – Мак, а дальше не помню.
– Все утро провели с моими ребятами? Скромностью они не отличаются. Уверен, вам пришлось увидеть то, чего вы раньше никогда не видели.
Она почувствовала, что краснеет, а он еще больше разозлился.
Ей не доставило ни малейшего удовольствия смотреть на загорелых потных шотландцев без рубах, дравшихся на солнце. Но она продолжала смотреть, и не из простого любопытства, а пытаясь понять, куда и как они бьют друг друга.
– Должна признаться, я действительно видела то, что порядочной юной леди не следует видеть.
– Порядочной юной леди, – повторил он. – Вы решили, что я неотесанный грубый шотландец и ничего собой не представляю. А что вы собой представляете?
Он схватил ее, отнес к маленькому столику, стоявшему в углу, и посадил на край.
– Скажите, будет порядочная леди целовать первого попавшегося шотландца, оказавшегося у нее в доме? – Корт приподнял ее подбородок. – Позволит ему пробовать языком ее нежную кожу? Будет стонать, когда он окажется у нее между ног и поцелует в губы?
Аннелия отвернулась, униженная и смущенная, но он взял ее лицо в ладони и повернул к себе.
– Вы правы, – произнесла наконец Аннелия. Глаза его сузились, шрам на лице побелел. Когда он попал к ней в дом, она гладила пальцами этот шрам. С нежностью. Но Маккаррик не ответил ей нежностью.
– Я не такая, какой должна быть настоящая леди. Я даже могу пригласить в свою постель одного из этих мужчин, хотя воспитывали меня по-другому. – Она высвободила руку, но продолжала смотреть ему в глаза. – Но этим мужчиной никогда не будете вы, Маккаррик. – Она повторила эту фразу на своем родном языке.
– Никогда в жизни? Значит, этим мужчиной будет Паскаль? Вы позволили ему целовать вас?
Она не ответила.
– Позволили? Он прикасался к вам?
– Нет. Но первым будет он, а не вы.
– Вы только что решили свою судьбу. – Он стиснул зубы. – Паскаль не будет первым. Я не допущу.
Корт наклонился к ней и крепко поцеловал в губы. Поцелуй был жестким, агрессивным, его небритый подбородок царапал нежную кожу Аннелии, слезы выступили у нее на глазах.
– Нет! – Аннелия пыталась оттолкнуть его.
А когда он осторожно отпустил ее, вытерла губы. Корт попытался коснуться ее щеки, но Аннелия отшатнулась.
Корт быстро вышел из комнаты. Аннелия никак не могла унять дрожь. Не было на свете человека, к которому она питала бы такую ненависть, как к этому шотландцу.
