– Ладно, спасибо и на этом. – Отключил абонента, швырнул телефон в стену и от бессилия застонал.
* * *
Хмелев встретил своего бывшего однокашника на входе в здание аэропорта.
– Гена, сколько лет, сколько зим, – друзья обнялись, – какими судьбами?
– Решил поближе познакомиться с достопримечательностями Северной столицы.
– Причина веская. Как служба?
– Как в танке: всего трясет, бьет, а вылезти наверх не получается. Подполковника зажали…
– Значит, начальник ценит. Дашь тебе подполковника, и должность надо другую давать.
– Ну да, ценит, – хмыкнул Фролов. – Как там наш молодой, но подающий надежды? – поинтересовался у Хмелева уже в машине.
– Ты знаешь, производит хорошее впечатление, – сообщил Хмелев, – сообразителен, все схватывает на лету.
– Паша, его надо срочно выводить из игры. У меня прямое указание генерала. Обнаружились кое-какие обстоятельства.
– Хорошо, давай только заедем к нашему начальству, там все и обскажешь.
Самолет прилетел в аэропорт Внуково точно по расписанию, в десять часов утра. Дубинина у трапа самолета встретил угрюмый подполковник в черной униформе.
– Арестов, – коротко представился он.
– К чему такая почесть? – поинтересовался Дубинин, пожимая руку московскому оперативнику.
– Цейтнот, – невозмутимо информировал тот коллегу, – надо ехать к Гудину. Будем арестовывать. Если есть желание, можете поучаствовать.
– Конечно, – с воодушевлением согласился Дубинин, – такого крупного зверя мне еще не приходилось брать.
– Тогда едем сразу туда. Бригада на старте.
В машине Дубинин с интересом наблюдал суету на улицах столицы. Серые здания, дорожные пробки, спешащие прохожие с озабоченными лицами.
– От вас не могла произойти утечка? – Арестов повернулся к своему коллеге из провинции.
– Да нет. Ванин после инсульта в отключке, а Немиров в СИЗО.
– Ну, тогда возьмем без проблем. – Арестов взял оперативную рацию. – Внимание, выдвигаемся к объекту. Действуем по плану.
Здание Федеральной таможенной службы на Новозаводской поражало импозантностью.
«Вот отсюда и идет вся зараза», – невольно подумал Дубинин, глядя на здание.
Омоновцы в черной униформе и в масках бесшумно, но жестко оттеснили местную охрану, быстро вбежали по лестнице на второй этаж.
Секретарша Гудина была так напугана, что никак не среагировала, осталась недвижно сидеть с отвисшей челюстью и глупо хлопая глазами. Дверь в кабинет Гудина была закрыта изнутри.
– Где он? – рявкнул на нее старший команды омоновцев.
– Т-там, – секретарша показала на дверь высокого чиновника, – как вошел, так и не выходил.
– Надо срочно вскрывать дверь, – озабоченно сообщил Дубинин Арестову, – у меня нехорошее предчувствие.
– Вскрывайте! – приказал Арестов командиру омоновцев.
Командир взял у одного из подчиненных автомат. Короткая очередь, запахло порохом. В кабинете на несколько секунд воцарилась напряженная тишина. Омоновцы напряглись, ожидая приказа командира на штурм. Вдруг в тишине за дверью раздался характерный хлопок. Командир омоновцев резко открыл дверь, бросился вовнутрь. Следом за ним вбежали Арестов и Дубинин.
– Ч-черт, уже третий! – простонал Дубинин.
Гудин лежал на столешнице с простреленной головой. Темно-красная кровь из дырочки в височной части головы стекала на полированную поверхность стола.
Глава XXXVIII
Он очнулся от воды, которая капала откуда-то сверху. Она капала методично, попадая точно в ухо и стекая по щеке, шее и дальше за воротник. Затылок горел, и вся голова гудела. С трудом разлепил веки. Темнота полная, не видно даже очертаний предметов. Сюрреалистическая обстановка наводила на мысль: «А жив ли я? Жив! Если ощущаю свое тело, боль и соображаю. Вот только двигаться не могу. Почему? А-а, так я же связан!»
Память услужливо подставила ему последние мгновения из той реальности: он ехал на машине с таможенником. Как его звать? Кажется, Леонид Сергеевич. Или Сергей Леонидович? Неважно. Потом они вошли в дом. Он был такой странный. Потом сзади его что-то ударило… и все. Дальше провал. Так, попробуем размышлять.
Денис с трудом передвинул голову, чтобы противные капли не попадали ему в ухо. Какие версии? Вариант первый: его похитили. Зачем? Чтобы взять за него выкуп. Нет, не бьет. Вариант второй: его хотят убить. Сначала будут пытать, а потом убьют. А вот это ближе к истине. Вывод пронзил сознание своей беспощадностью. Страха не было, но вдруг на Дениса накатило чувство такой тоски, что ему стало нехорошо. Он постарался отогнать это чувство.
А почему сразу не начали пытать? Чтобы надавить на психику? Ожидание смерти страшнее, чем сама смерть. А может, его оставили здесь, чтобы потом приехал самый главный? Организатор. А кто он? Хомяков! Да, именно он. Все нити сходятся на нем. «А как он меня раскусил? Значит, где-то прокололся».
Так, ладно, сейчас надо не об этом думать. Основная задача сейчас – как выпутаться из этого положения. В прямом и фигуральном смыслах. Как там учили на занятиях в милицейской школе? Первое: оценка обстановки. Он находится в помещении. Скорее всего, подвал. Лежит на чем-то твердом. Денис пальцами пощупал у себя за спиной поверхность, на которой лежал. Цемент. Помещение наверняка закрытое, людей рядом нет, кричать бесполезно. Дальше: силы и средства. «Наши силы: я замотан, как гусеница в коконе. Передвигаться не могу. А как перерезать веревки? В детективных фильмах герои находят что-то острое, трут веревки и освобождаются. Надо найти что-то острое». Денис согнул ноги в коленях, попытался приподняться. Вместо этого он перевернулся всем телом и попал лицом вниз в какую-то лужу. Не получилось. Вернулся в первоначальное положение. Надо передохнуть, а потом все-таки попытаться встать. Он закрыл глаза, наступила апатия, впал в полудрему.
Начальник Петербургского управления МВД, худощавый седой мужчина со строгим лицом, слушал Хмелева, не перебивая, изредка по ходу доклада уточняя некоторые детали.
– …Дисконт, который «Фольксваген» сделал на свои проблемные машины, составляет пять процентов. Этот дисконт автосалоны и таможня поделили в соотношении два к одному. Три с половиной процента – автодилерам, полтора процента – таможне.
– А что, этот дисконт нигде не отражен?
Ни в одном документе?
– Нет, товарищ генерал. Руководство немецкого автоконцерна ведь понимает, что сделка не совсем чистая. Поэтому нигде это не рекламирует и не отражает. Так сказать, джентльменское соглашение.
– Понятно.
– С учетом того что немцы планируют запихать на наш авторынок около ста тысяч таких автомобилей, а ценовой диапазон в линейке «Фольксвагена» составляет от одного миллиона до трех, то суммы от этого дисконта образуются весьма солидные. Где-то около десяти миллиардов. Именно столько недополучит бюджет страны.
