– Хорошо выглядишь… братан, – констатировал Вадим, не спуская с него цепкого взгляда. Фраза была произнесена значительно, но трудно было понять, что в ней было больше – похвалы, зависти или укора.
– Из еды только консервы, – сообщил Кирилл, заглянув в открытый холодильник, – паштет, тушенка, ананасы, сгущенка…
– Давай тушенку, – приказал Вадим, – и чаю еще.
Через минут пять Кирилл поставил на стол разогретую на газу тушенку, в большом бокале – чашку горячего чая.
– Водку будешь?
– У-у. – Вадим промычал и помотал головой, так как рот у него был забит мясом. – Чаю положи больше.
– Сколько? – удивленно спросил Кирилл.
– Штук десять.
Кирилл Анатольевич положил в бокал восемь пакетов, до краев наполнив бокал.
– Больше не входит.
– Ништяк, – скупо обронил Вадим.
Кирилл Анатольевич налил себе в стопку водку. Стал ждать, пока брат наестся. Тот ел быстро и жадно. Насытившись, рукавом куртки вытер губы, откинулся на спинку стула, посмотрел на брата холодным немигающим взглядом.
– Ну, что, братан, не рад встрече?
– Скорее удивлен, – осторожно признался Ивашов.
– Похоронили, значит, – криво усмехнулся Вадим и сплюнул на пол горошину перца. – Ладно, давай, что ли, за встречу. – Он приподнял свой бокал с чаем.
Кирилл Анатольевич осторожно чокнулся своей стопкой с бокалом Вадима, быстро опрокинул водку в себя. Брат сделал несколько маленьких глотков черного, как смола, чая, поставил бокал на столешницу, закурил.
– Я тебя по телевизору видел три месяца назад. Когда еще на зоне кантовался. – Вадим выпустил вверх струйку дыма. Он смотрел немигающим взглядом на брата и молчал. Этот взгляд действовал на Кирилла парализующе, напрягал и сковывал волю.
– Когда освободился?
– Откинулся месяц назад. Отбарабанил червонец по сто шестьдесят третьей, от звонка до звонка. Сейчас вроде как завязал.
– Чем думаешь заняться?
– Не знаю еще… надо бы деньжонок где-то заработать. – Вадим стряхнул пепел в банку с недоеденной тушенкой, снова долгим взглядом посмотрел на брата. Тот выдержал этот взгляд. – Может, подсобишь братану? Поставишь меня где-нибудь на пост на месячишко?
– Чтобы тебя потом несколько месяцев отмывать перед следствием? Нет, Вадим, такие схемы сегодня не проходят.
– Придумай сам. – Вадим откинулся на спинку стула, на лице его застыла циничная улыбка.
– Подумаем, – задумчиво произнес Кирилл Анатольевич, взял в руку стопку, несколько капель, оставшихся на дне стопки, слил в банку с тушенкой.
– Родители далеко похоронены?
– Нет, в городе, на центральном кладбище.
– Надо бы съездить.
– Съездим. Значит, давай так. Жить пока будешь здесь. Все необходимое есть. Харчей я тебе завтра подвезу. А потом обмозгуем, что дальше делать. – Кирилл Анатольевич встал из-за стола.
– Ништяк. Спасибо, Кирюш. – Голос Вадима вдруг дрогнул, а взгляд предательски заблестел.
– Ну, чего ты? Все нормально. – Ивашов удивленно посмотрел на брата и улыбнулся ему в лицо.
– Братан, у меня ведь больше никого не осталось… – Кадык на худой шее Вадима судорожно дернулся, он шумно выдохнул воздух через нос. Затем быстро подошел к брату, прижал к себе, обхватив его за плечи двумя руками. – Кирюха, братан… – Плечи пожилого зэка затряслись, и из его груди раздался плач, похожий на вой одинокого волка.
– Ну, ну, чего ты? – Кирилл Анатольевич был шокирован и напуган этим эмоциональным всплеском. – Все нормально, Вадим. Все устроим, – он похлопал брата по плечу, – все, давай отдыхай. Завтра я к тебе подъеду. – Он оторвался от брата.
– Здесь как обстановка? Никто не приедет? – Вадим говорил уже спокойно.
– Нет. Никто. В соседних коттеджах тоже никого нет. Они приезжают только на выходные.
– Ништяк, – удовлетворенно произнес Вадим.
– Постельное белье там найдешь, в шкафу. Ну, давай до завтра. – Кирилл Анатольевич пожал руку Вадиму, вышел из дома.
Глава VII
«И куда его пристроить? С такой биографией дворником-то нигде не возьмут. А где ему жить? У себя не поселишь. Летом может на даче, а зимой где? Б-блин, не было печали… И пока не стоит нигде болтать о новом родственничке». Так размышлял Кирилл Анатольевич утром по дороге на работу.
Как только вошел в кабинет, зазвонил красный телефон.
– Доброе утро, Александр Алексеевич, – поприветствовал начальника.
– Привет. Ты собрал бабки для Гудина?
– Собрал.
– Сколько банк взял за «услугу»?
– Пять процентов.
– Лихо! Двадцать пять тысяч зеленых, – тихо крякнул начальник управления, мгновенно подсчитав причитающиеся комиссионные банка. Затем после небольшой паузы непривычно льстивым голосом сообщил Ивашову: – Кирилл Анатольевич, мы решили, встречу проведем у тебя на даче. Так безопасней….
– Александр Алексеевич, да у меня там бардак такой! – возмущенно воскликнул Ивашов. – Сезон еще не начался, надо делать уборку.
– Я тебе дам людей, за полдня все до блеска вылижут.
– Не надо! – резко отрезал Ивашов. – Я уж как-нибудь сам.
– Ну, смотри. Деньги на поляну я тебе отстегнул. В общем, чтобы послезавтра все было готово.
– Понял, – буркнул Ивашов, – сделаю, – положил трубку на базу.
Минуты две Кирилл Анатольевич сидел за столом, хмуро рассматривая красный телефон, и размышлял. Приглашать своих кураторов из Москвы на дачу он не хотел, как и вообще встречаться со столичной «крышей». Но встречаться придется. Надо решать «рабочие вопросы». Сотрудничество с «соратниками» его тяготило. Особенно в последнее время. Гудин раздражает. Своим барством, откровенным хамством, пренебрежительным отношением к ним, провинциалам. Получает такие бабки! А за что? Только за обещания в случае чего прикрыть их в критический момент. «Но, когда нагрянут маски-шоу, прикрывать он будет прежде всего себя, а не меня. А нас он продаст, чтобы облегчить свою участь».
А ведь все «дело» создал он, Ивашов. Разработал схему, придумал хитроумную комбинацию, наладил каналы, подобрал нужных людей на нужных местах. Но это не в счет! «А когда мы окажемся на краю пропасти, то он первым и столкнет меня в эту пропасть».
Вадим еще, как нарочно, на даче. Куда его деть? А что, если… Озорная мысль вдруг молнией мелькнула в его голове. Кирилл Анатольевич встал, прошелся по кабинету, прибавил звук телевизора, словно боялся, что кто-то услышит его мысли. Так-так, в этом что-то есть! Ивашов остановился у окна, посмотрел вниз на плотный поток машин. «Да, пожалуй, так и сделаю». Он ударил кулаком правой руки по ладони. Пора начинать свою игру.
