Джейн теснее прижалась к нему, и Хью ощутил плечом мягкое прикосновение ее груди. Ее ладонь скользнула по его спине вверх, к шее. Острые ноготки принялись чертить медленные ленивые круги на его коже.
— Здесь вовсе не так уж плохо, правда?
Да, если бы он мог остаться с ней вдвоем, но все обитатели Вайнлендса, включая двоюродных сестер Джейн, их мужей и нянюшек с детьми, уже собрались у костра и расположились на одеялах, рядом с деликатесами на фарфоровых блюдах.
Джейн наполнила тарелку мужа едой, от которой исходил божественный запах, но Хью не смог заставить себя проглотить ни кусочка.
Когда дети заснули (малышка Эмили свернулась на одеяле в ногах у Джейн), а няньки ушли в дом, на лужайку вынесли новые бутылки с вином. Беседа оживилась, разговор принял более откровенный характер, невзирая на присутствие дам. Да что там, дамы сами принимали активное участие в беседе. Услышав свое имя, Хью втянул голову в плечи.
— По крайней мере, Хью знает, что за птица наша Джейн, — весело заметил Роберт. — Только представьте себе, какой сюрприз ожидал бы беднягу, не будь они до женитьбы знакомы целую вечность.
— Уверена, он знает, что Джейни — самая отчаянная из нашей «восьмерки», — добавила Саманта.
— Неправда! — воскликнула Джейн.
— А Хью знает про русского князя? — поинтересовалась Саманта.
Джейн самодовольно усмехнулась в ответ.
Хью вовсе не был уверен, что ему хочется знать про русского князя, но Саманта уже начала:
— Этой весной на балу один старый распутник, русский князь, запустил руку Шарлотте за корсаж. Малышка Шарлотта помертвела от ужаса! Само собой, мы распустили в отместку скандальные слухи о том, что его мужской придаток размером не больше мизинца на ноге. — Глаза Саманты злорадно сверкнули. — Но Джейн дожидалась подходящего момента, словно тигрица, присмотревшая жертву и готовящаяся к прыжку. Я видела своими глазами, как это было. Когда этот князек проходил мимо нее, она одарила его призывной улыбкой. Старый потаскун буквально впился в нее глазами и не заметил, как она ловко подставила ему подножку. Он упал лицом в огромную чашу для пунша. — Уголки губ Хью дрогнули. Саманта понизила голос, подражая чувственной манере Джейн: — Джейн медленно подошла к нам, отряхивая руки, и заметила: «Дорогие мои, все мужчины склоняются перед «восьмеркой Уэйленд». Или падают ниц».
Хью недоверчиво вскинул брови, повернувшись к Джейн.
— Склоняются? В самом деле? — Слова вырвались у него сами собой.
— Ты разве не слышал? — дерзко усмехнулась Джейн. — Склоняются или падают. А верзилы вроде тебя падают очень больно.
«Это уже не смешно, черт возьми».
Все весело рассмеялись. Потом разговор перешел на непристойные стишки. В какой-то момент Хью неожиданно поймал себя на том, что улыбается, и тут же посерьезнел. Ему пришлось сделать над собой усилие, чтобы вернуться к роли стороннего наблюдателя. Так было куда привычнее, да и естественнее. Ведь у него было так мало общего с этими людьми. Они отличались друг от друга, как ночь и день.
Все вокруг чувствовали себя чертовски непринужденно и свободно. Связанные прочными узами любви и дружбы, они открыто, без стеснения выражали свои чувства. Саманта смеялась, уткнувшись лицом в шею мужа. Белинда и Лоренс, взявшись за руки, направились за шалью, лежавшей в десятке футов от костра.
Каково это, быть частью большой шумной семьи Уэйленд? Хью знал бы ответ, если бы Джейн действительно принадлежала ему и если бы над ним не тяготело проклятие «Либхар». Как же он завидовал этой жизни, такой непохожей на его унылое существование!
Семья благословенная и семья проклятая.
Хью вздохнул, и Джейн рассеянно царапнула ноготками его шею, как будто почувствовала, что ему страстно этого хочется.
Хью неподвижно смотрел на пламя. Совсем недавно возлюбленная его брата, единственная женщина, которую Кортленд по-настоящему любил, едва не погибла. Из-за дерзкого безрассудства Корта они оба подверглись преследованиям рехасадос.
Двое бандитов выследили брата Аннелии. Они тайком сопровождали его до самого Лондона и, проникнув вслед за ним в дом Маккарриков, схватили Аннелию. Корт яростно сражался с похитителями, но один из них приставил пистолет к голове девушки. Негодяй так грубо вдавил дуло ей в висок, что на нежной коже остался кровоподтек. Не в силах помочь возлюбленной, Корт мог надеяться лишь на помощь брата. Тот, как всегда, держался поодаль и обладал возможностью для маневра.
Хью прокрался на второй этаж, к себе в спальню, схватил ружье, бросился к окну и прицелился. Слишком многое зависело от этого выстрела. Корт не вынес бы гибели Аннелии.
Хью сразил бандита прежде, чем тот успел спустить курок, но Аннелия оказалась придавлена к земле мертвым телом похитителя. Ей пришлось пережить несколько ужасных минут, высвобождаясь из цепких объятий трупа и оскальзываясь на залитой кровью земле.
Слыша ее сдавленные крики и видя, как Корт спешит ей на помощь, Хью, к своему стыду, испытал чувство облегчения, оттого что все это случилось не с Джейн. «Я скорее умру, чем подвергну Джейн такому испытанию», — поклялся он в тот миг. И вот теперь…
Джейн легко поцеловала его в ухо и шепнула:
— С тебя сто фунтов. Хочешь довести проигрыш до двухсот?
Глава 28
Грей почувствовал, как волоски у него на шее встали дыбом, а в следующий миг на постоялом дворе воцарилась непривычная тишина.
Осушив бокал, Грей покачал головой и усмехнулся. Безжалостный ублюдок только что вошел в тот самый трактир на берегу озера, где Грей провел день, собираясь с силами и готовясь продолжить путь с наступлением темноты (он задумал переправиться на другой берег на лодке).
Грей скользнул к боковой двери, чтобы незаметно исчезнуть, и замер, притаившись в тени. Ему хотелось получше рассмотреть своего преследователя.
Итан Маккаррик. Дьявол во плоти. Настоящее пугало для боязливых слабаков. Грей едва удержался от смеха. Итан настороженно обшаривал взглядом зал, пытаясь угадать, откуда исходит опасность. На его лице, перечеркнутом белой полоской шрама, застыло угрюмое выражение. Грея всегда занимал вопрос, кто рассек Итану лицо, но Хью избегал разговоров на эту тему и с возмущением обрывал любые расспросы. Но кем бы ни был тот таинственный незнакомец, он отменно владел клинком. Шрам мгновенно выдавал малейшее волнение Итана, отчетливо проступая на смуглой коже. Маккаррик заполучил это «украшение» еще в юности.
Отступив к стене, Итан внимательно вглядывался в лица посетителей, выискивая завсегдатаев. Грей знал, что пьянчуги за столами — лучшие осведомители. Завсегдатаи трактиров на редкость наблюдательны, ничто ускользает от их внимания.
Вдруг один из подгулявших молодчиков ринулся к двери, Итан в мгновение ока схватил его за волосы, выволок во двор и потащил в темную аллею.
