Хью молча прищурился. Он ждал. Джейн вдруг поймала себя на мысли, что его поза напоминает ей сцену на охоте, когда Хью, завидев дичь, замирал в неподвижности, перед тем как выстрелить.
Казалось, время замедлилось. Сколько раз она видела этот сосредоточенный взгляд, застывшее лицо, прежде чем палец Хью мягко нажимал на спусковой крючок. Заметив, как Хью погладил пальцем ружье, Джейн внезапно поняла, что разбойники сейчас умрут.
Тот, что держал ее за плечи, отступил, не разжимая хватки. Нож по-прежнему касался кожи, но уже не впивался ей в горло. «Надо ударить негодяя… лягнуть… дать Хью возможность выстрелить».
Бандит осклабился, и Джейн обдало зловонным дыханием.
— Твоя славная женушка будет сейчас моей…
Грохот выстрела заставил Джейн вздрогнуть. Бандитский нож больше не угрожал ей. Разбойник рухнул на землю. Из дыры, зиявшей между остекленевшими глазами, вытекала кровь.
Джейн в ужасе подняла глаза на Хью.
Не выпуская из вида пистолет в трясущейся руке второго бандита, Хью неспешно передернул затвор и опустошил патронник, словно в запасе у него была целая вечность.
— Давай же, спусти курок! — нетерпеливо потребовал он.
Бандит выстрелил, и Джейн испуганно вскрикнула. Черный лоскуток взлетел в воздух, но неясно было, куда ранило Хью. Увидев, что подстреленный противник не упал, а по-прежнему стоит перед ним, разбойник побледнел, запустил в Хью пистолетом и бросился бежать.
Джейн пошатнулась, едва удержавшись на ногах. Бандит стоял так близко… но Хью казался неуязвимым. Бросив на землю ружье, он в три огромных прыжка настиг негодяя. Его точно рассчитанные движения были пугающе бесшумными.
Джейн неожиданно заметила, что не различает звуков. Кругом царило безмолвие. Должно быть, выстрел спугнул все живое в лесу. А может, от грохота у нее заложило уши? И вдруг послышалось чье-то всхлипывание. То ли она сама издала этот звук, то ли человек с выпученными от страха глазами, который теперь молотил в воздухе руками и ногами, судорожно цепляясь за жизнь. Но он напрасно пытался вырваться — могучие ручищи горца держали его крепче стального капкана. «Как Хью удается так бесшумно двигаться? И что это за странный захват…»……
Джейн вздрогнула, когда сильные руки Хью вдруг совершили молниеносное движение и послышался оглушительный хруст ломающихся костей. Разбойник упал на колени. Его голова, согнутая под неестественным углом, свисла набок. Потом безжизненное тело рухнуло в траву. Помедлив мгновение, Хью обернулся.
Глава 32
Хрупкое тело Джейн сотрясала дрожь. Расширенные зрачки, прерывистое дыхание и раскрытые побелевшие губы выдавали пережитое потрясение.
При виде пореза и расплывшегося кровавого пятна на ее шее Хью охватила тревога.
— Шине, я должен тебя осмотреть. — Хью осторожно шагнул к Джейн, не сомневаясь, что она бросится прочь. Он только что разоблачил себя, убив двух человек у нее на глазах. Неудивительно, если она в ужасе отвернется от него.
Джейн не отозвалась.
— Мне не хотелось этого делать, — медленно приближаясь к ней, объяснил Хью. — Но те бандиты собирались убить тебя. — «Не сразу, в самом конце», — мысленно добавил он.
Джейн молчала. Ее белое от страха лицо напоминало застывшую маску. Хью остановился, молясь про себя, чтобы Джейн не обратилась в бегство. «Только не отворачивайся от меня…» Он бы не вынес, если бы она испуганно отшатнулась.
Хью легко коснулся кончиками пальцев пореза на ее шее и обнаружил, что это всего лишь царапина. Его затопило неимоверное облегчение. Поддавшись слепому порыву, он обнял Джейн, с тихим стоном прижал ее к груди и стал баюкать, словно испуганного ребенка. Джейн все еще бил озноб.
— Ш-ш, милая, — прошептал Хью, касаясь губами ее волос. — Тебе нечего больше бояться.
— Что эт-то было? — выдохнула Джейн — Я не понимаю, что случилось. Это были бандиты?
— Да, вроде того.
— Ты ранен? — На штанине Хью виднелась небольшая прореха и полоска обожженной ткани.
— Нет. Ты сможешь продолжить путь сегодня ночью?
— А что мы будем делать с… телами?
— Оставим здесь. Их не сразу обнаружат, если вообще найдут. — Хью слегка отстранился и заглянул Джейн в лицо. — Мы должны немедленно покинуть это место, — добавил он, ласково поглаживая ее по плечам. — Ты сможешь одеться, пока я позабочусь о лагере?
Джейн молча кивнула, и Хью неохотно разжал объятия: ему многое предстояло успеть, нужно торопиться. Собирая вещи и седлая лошадей, Хью с тревогой следил за тем, как Джейн одевается и протирает шею влажной тканью.
Закончив сборы, она смущенно опустила глаза и робко спросила:
— Можно мне… поехать на твоей лошади?
Хью, не раздумывая, подхватил Джейн и усадил в свое седло, а сам устроился позади. Прижимая ее к себе, он вздохнул и затаил дыхание. Хью переполняла радость: Джейн не оттолкнула его, она по-прежнему хотела быть с ним.
— Попробуй поспать, мы будем ехать всю ночь. Она нерешительно кивнула.
Стремясь поскорее увезти Джейн как можно дальше от мертвых разбойников, Хью гнал несчастного коня вдвое быстрее прежнего. После часа бешеной скачки они достигли пересохшего русла реки, усеянного камнями. Хью замедлил бег лошади, чтобы переправиться через овраг, и Джейн прошептала:
— Спасибо тебе. Спасибо за все, что ты сделал и делаешь сейчас.
— Не стоит.
— Ты намного опытнее в этих вещах, чем я думала. — Хью промолчал, и она добавила: — Принимая во внимание все случившееся и смерть Лизетт, я могу лишь догадываться, насколько опасен Грей. — Хью яростно скрипнул зубами. — Итак, ты не наемный солдат, а он не коммерсант.
— Верно.
— Не хочешь объяснить?
— Я не смог бы тебе сказать, даже если б хотел, — отозвался Хью после короткого молчания.
— А ты хочешь?
— Я… не знаю. — Какая-то часть его существа стремилась покончить с этой медленной пыткой и открыть Джейн правду, увидеть гримасу отвращения на ее лице.
— Ты сердишься на меня? — спросила Джейн, выдержав долгую паузу.
— Господи, нет, с чего бы?
— Все случилось из-за меня.
— Милая, ты ни в чем не виновата. Это мне следовало быть осторожнее…
— Но я не сказала, что считаю себя виноватой. Нам обоим не в чем себя винить. Я сожалею, что тебе из-за меня пришлось пойти на убийство. Боюсь, тебя это будет мучить.
— И должно мучить, разве нет?
Хью почувствовал, как тонкие плечи Джейн застыли, оцепенели.
— Меня бы глубоко обидело, если бы ты пожалел о своем благородном поступке и решил, что напрасно спас мне жизнь.
