Пусть вырождающиеся японцы косплеят синих зайчиков и манг – а русский дух всегда будет стремиться кратчайшим путем к самой сути.
Все это прекрасно и трогательно, но кое в чем я повинюсь.
Я растлил Сирила.
Да-да, растлил по-настоящему и всерьез.
Я научил его работать на ватный дискурс – что прежде даже не приходило этому чистому человеку в голову несмотря на чекистское финансирование.
Произошло это так – мы стояли утром на кухне, пили смузи, и он пересказывал какую-то книгу о происхождении человека от питавшихся падалью обезьян. Книга утверждала, что люди стали людьми, научившись околдовывать друг друга непобедимой силой первых слов. По мнению Сирила, такой подход позволял переосмыслить многое не только в истории, но и в современности.
– Да? – сказал я. – Ну тогда переосмысли наших либералов.
Сперва он решил, что я его подкалываю. Но я был серьезен и даже выразил легкое сомнение в его интеллектуальных возможностях.
Малыш думал целый день, а на следующее утро написал на кухонной стене голубым мелком:
Либералы (биол.) – объединенная характерным фенотипом група приматов, коллективно выживающая в холодном климате европейской России за счет суггестивного гипноза других популяций и групп.
После этого что-то в нем надломилось – и, похоже, навсегда. Через два дня он дописал красным мелком – словно бы кровью кающегося сердца – еще одно определение, уже отчасти целящее в мой огород, и для меня несколько обидное:
Российский либерал – вовсе не носитель политического (или хотя бы бытового) либерализма. Это человек, свято верящий, что миром правит всесильное жидомасонское правительство, с энтузиазмом берущий на себя функции его российского агента (как он их понимает) – но при этом яростно отрицающий существование такого правительства, так как оно, по убеждению российского либерала, желает оставаться секретным.
Сирил, конечно, во многом прав – но, помимо секретного мирового правительства, российский либерал вполне способен служить и тайному ордену чекистов. У каждого из нас есть ватная сторона, о которой многие не подозревают, пока не вострубит горн – а случается это обычно в среднем возрасте, когда человек начинает догадываться, что жидомасоны его не озолотят, но все еще верит, что это могут сделать чекисты. Парадокс (и величайшая Русская Тайна) в том, что чекисты действительно иногда платят – но только тем, кто беззаветно трудится на воображаемых жидомасонов.
Через день Сирил дописал третье определение (что-то про племенных потомственных особистов в третьем поколении), потом четвертое и пятое – а еще через неделю весь фейсбук (в смысле наши френды) уже обсуждал его статью про «панельный гедонизм» – где он метко заклеймил наш с ним собственный тип потребления (статья называлась «Красное и Хумидор» – Сирил еще жаловался, что отсылку к Стендалю никто не понял).
Вы вполне могли читать его ватные материалы – он подписывает их «Павка Корчагин» и печатает везде, где еще платят (как это ни грустно, но деньги почему-то все чаще бывают у ваты). Такой псевдоним уместен вполне – в ватной фазе малыш оказался настоящим большевиком, и быстрота его трансформации пугает меня самого.
Но при этом он очень деликатен. Он догадался, как неловко мне за то выступление перед чекистами, где обсуждались эго мацы и хуцпа Федерального Резерва. Конечно, он ощутил и мой липкий страх перед генералом Капустиным – хоть и не понял его настоящей причины. И Сирил нашел способ показать, что не осуждает меня – не в том смысле, что приветствует подобный сервилизм, а в том, что понимает, почему хорошим и честным людям приходится так себя вести в отравленном российском воздухе.
Вот отрывок из его опуса в тональности фу-минор, где я отчетливо слышу эхо наших с ним разговоров: он разоблачает сначала себя, потом меня (как двусмысленно и волнующе это звучит) – и одновременно кидает мне спасательный круг:
Главное всемирное агентство по подавлению свободы мысли и искажению правды – это не некий корпоративно-цензурный комитет с вывеской и адресом (об отсутствии которого вот уже столько лет с гордостью отчитывается западная пресса), а само состояние ума субъекта свободы слова – аналитика и журналиста.
Именно по этой причине работу мировой системы промывания мозгов невозможно описать на макроуровне. Центра у нее нет. Но запросто можно объяснить, как действует каждый из узлов такой распределенной сети, отдельный производитель «оценочных суждений», неважно где он – в Нью-Йорке, Москве или Пхеньяне.
Это такой же человек, как мы все – умеренно хороший, осторожный, не слишком уверенный в своих силах и старающийся как можно лучше вписаться в реальность. Как и мы, он озабочен не столько тем, чтобы изменить мир к лучшему, сколько тем, чтобы выжить: скрыть свое безумие, заработать на жизнь и сберечь крошечное место под солнцем. Как и сорок тысяч лет назад, это просто страдающий от множества непонятных болячек примат, пытающийся сохранить свой генотип благодаря высокой приспособляемости к среде.
Поэтому, помимо сбора и обработки информации, он решает много других неформальных задач. Одна из главных – определить, как должно «пахнуть» его высказывание, чтобы наилучшим образом совпасть с кормящей его парадигмой. Выживает только тот, кто smells like Team Spirit
[25]
.
Это не сильно отличается от выбора вечернего туалета: если все придут в смокингах с бабочкой или в партийных френчах, а вы тоже хотите быть на вечере, вариантов мало. Вы можете, конечно, надеть розовые трусы навыпуск и желтый галстук в синих обезьянах, и вас, возможно, даже пустят и похлопают по плечу – но вряд ли пригласят в следующий раз. Поэтому вы, скорей всего, возьмете напрокат смокинг и бабочку или партийный френч.
Этим и определяются все «оценки и суждения», которые производит современная информационная индустрия – неподкупные свободные СМИ, российский официоз, монетизированные блогеры, журналисты-надомники, телевизионные культуртрегеры и прочая.
Создаваемый таким образом инфопродукт – это не целенаправленная стрела лжи, посланная в ваш мозг, а побочный эффект чужого выживания, бьющий вам в рожу вонючий выхлоп автомобиля, который даже не пытается вас переехать, а просто умно и осторожно катит по своим делам. Вы всего лишь стали на несколько секунд частью дороги…»
Но ватные экзерсисы, конечно, ни для кого не проходят бесследно. Недавно Сирил ездил на конференцию «Небо Европы», где делал доклад на английском – и, говоря про сирийскую экспедицию, случайно надел галстук в обезьянах сам: вместо «CIA-trained rebels» сказал «CIA-trained liberals»
[26]
. Вот, значит, в кого на самом деле метят из-за туч путинские соколы.
Теперь малыш переживает, что перестанут приглашать – мол, там на панели тоже не дураки сидят, «Психопатологию обыденной жизни» читали. Но я думаю, он волнуется зря. Во-первых, панель видела и не такое, на то она и панель. А во-вторых, если уж оговариваться про наших либералов по гамбургскому Фрейду, то три веселых буковки будут совсем-совсем другими.
