Средь тишины зазвучала необычная музыка. Не сразу я узнала старинную мелодию мессы «Ite, missa est»
[3]
, которая показалась мне не умиротворяющей, а зловещей.
На площади перед собором в лунном свете я увидела призрак миниатюрной девушки, которая танцевала под эту пугающую музыку… Движения привидения были неспешны и плавны…
Я побежала к ней, чтобы заговорить, но видение исчезло. Дверь собора отворилась, и я, не задумываясь, вошла внутрь. Я прошла по залу среди мерцающих огней, напоминавших мне «свечи жизней» из легенды. Музыка становилась громче.
Среди темноты вдруг появилась фигура человека. Он стоял на коленях перед распятьем. Я спешно подошла к незнакомцу. В свете огней рассмотрела его профиль с правильными чертами. Повинуясь неведомой силе, я опустилась на колени рядом с ним. Человек повернулся ко мне. Лицо его оказалось приятным, только мертвенная бледность призрака вызывала страх. Пристальный взгляд бездонных глаз смотрел на меня.
– Приветствую, – произнес он приятным голосом, – я когда-то служил звонарем…
После его слов прозвучал бой колокола, и я проснулась.
Долго не могла собраться с мыслями. Призрак звонаря – вполне приятный молодой господин… А в книге Гюго – уродливый Квазимодо… Мне пришлось столкнуться с закономерностью: призраки стариков обычно выглядят молодыми – тело постарело, но не душа. Но черты призрачных лиц всегда похожи на их портреты в молодости. Я не могла найти ответа.
Из журнала Константина Вербина
Утром я отправился в салон мадемуазель Элизабет. Мой визит вызвал у гадалки беспокойство, она с трудом сохраняла самообладание.
Кабинет, где Элизабет принимала посетителей, оказалась небольшим. Стены и окна были увешены плотной черной тканью. Две свечи на столе освещали комнату. Гадалка сидела за столиком, укрытым черной атласной скатертью. Перед Элизабет стояло зеркало, в котором она видела будущее посетителей.
Я опустился в кресло напротив.
– Вы виделись с мсье д’Эри за два дня до его смерти, не так ли? – начал я беседу доброжелательным тоном.
– Да, мсье д’Эри часто заходил в мой салон, – ответила мадемуазель напряженно.
– Вы помните настроение д’Эри во время визита? – поинтересовался я.
Ненавязчивый вопрос немного успокоил гадалку.
– Он выглядел очень взволнованным… Не знаю, как точно описать… Это было волнение, которое свойственно людям накануне важного события…
Элизабет задумалась, погружаясь в воспоминания.
– Мсье хотел узнать у вас, будет ли его дело удачным?
Гадалка вздрогнула.
– Нет-нет, – взволнованно ответила она, – мсье д’Эри никогда не интересовало гадание… Он был для меня другом, близким по духу. Для меня стало величайшим счастьем найти столь понимающего близкого человека.
Она закрыла лицо руками, пытаясь унять чувства.
– Прошу принять мои соболезнования, мадемуазель, – спешно добавил я. – Понимаю вашу боль утраты.
– Благодарю, – мадемуазель печально улыбнулась сквозь слезы.
– Возможно, д’Эри доверился вам как другу? Ваши слова помогут мне найти убийцу…
– Убийцу, – прошептала она, тяжело вздохнув.
– Полагаю, вы согласны, что смерть вашего доброго друга неслучайна.
Мадемуазель молча кивнула, прикрыв глаза.
– Мсье д’Эри ничего мне не рассказал, – ответила она, собравшись с мыслями, – ничего…
– Но вы чувствовали, что он скрывает какую-то тайну?
– Чувствовала… знала… и опасалась за его жизнь…
Слезы снова потекли из глаз Элизабет.
– Вы погадали на его будущее?
– Нет, никогда бы не осмелилась вмешаться в судьбу без согласия. Но даже не настраиваясь на гадание, я чувствовала опасность… Я пыталась намекнуть д’Эри, но он ответил, что сам прекрасно осознает свой риск.
Она отвела взор.
На этом я решил закончить беседу, опасаясь за рассудок Элизабет.
* * *
Поблагодарив гадалку за помощь, я вышел в приемную. Меня окликнул молодой статный офицер – жених Элизабет.
– Знаю, вы по просьбе Конди взялись за следствие смерти д’Эри, – сразу перешел он к делу, – как будущего супруга Элизабет, меня пугает ее нынешнее душевное состояние. Иногда мне начинает казаться, что моя милая невеста на грани безумия… Не знаю, чего наговорил ей чудак д’Эри перед смертью. Он чем-то напугал Элизабет, а его смерть только усилила страхи. Я очень люблю ее, и боюсь, что поблизости бродит убийца.
– Понимаю ваши чувства, – ответил я.
– Я не склонен верить мистическим историям, но я верю в изобретательность убийц. Мне, действительно, страшно не только за жизнь, но и за рассудок невесты. После свадьбы мы на время уедем из Парижа. К счастью, Элизабет согласилась оставить свое ремесло. Я знаю немало историй, когда мистики сходили с ума.
– Возможно, невеста рассказывала вам о д’Эри? – поинтересовался я. – Прошу вас вспомнить. Любая деталь может оказаться важной.
Офицер Репоташ задумался.
– Разумеется, я знал о визитах д’Эри, – ответил он, – как стороннику материализма, он мне показался немного сумасшедшим чудаком, которому нужен понимающий собеседник, чтобы окончательно не впасть в безумие. Я искренне сочувствовал его жене. Замечу, я никогда не позволял себе колкостей в адрес мсье д’Эри и всегда был учтив. Хотя мои друзья часто советовали мне всяческие шуточки для «мсье колдуна» – так они его называли.
– Полагаете, что д’Эри нуждался в понимании?
– Держу пари, с этой целью приходят все клиенты Элизабет. Им нужно, чтобы кто-то выслушал их бредни и сказал, что все будет хорошо, даже если дело – дрянь.
– Насколько мне известно, предсказания мадемуазель не всегда сулят удачный исход дел, – заметил я.
– Совершенно верно, иногда этим людям нужна и хорошая встряска, – сказал офицер, – Элизабет поступает с каждым по ситуации. Я даже восхищен ее мудростью, но такой труд опасен для рассудка, о чем я и говорил. Все равно присутствует увлечение мистицизмом, и уже фантазии не отличаются от реальности. Да и сами посетители могут увлечь в свое безумие, как покойный д’Эри. После его смерти Элизабет особенно беспокоит меня, кажется, что она верила всем его бредням, а теперь боится мистических убийц. Если старину д’Эри убили, то надо бы опасаться убийц обыкновенных.
По поводу «обыкновенных убийц» я не мог не согласиться с собеседником.
* * *
Вернувшись в наше временное пристанище, я узнал, что мадемуазель Люсиль пришла в гости к Аликс. Ольга сказала, что Люсиль знает о моих намерениях переговорить с нею, и будет рада ответить на все вопросы.
