– Разумное решение…
– Если судить цинично, – продолжал Сергей, – кто угодно спятит от таких мистических опытов. Возможно, гадалка нарушила равновесие и выпустила в наш мир какую-нибудь дрянь, которая теперь преследует ее.
В его голосе прозвучало раздражение.
– Но мне искренне жаль мадемуазель, – добавил Ростоцкий, – Элизабет очень напугана, и ее жизнь, действительно, в опасности, – теперь он говорил с искренним сочувствием.
– Простите, но мне поначалу показалось, что вы решили умолчать о случае в салоне Элизабет, – заметил я.
Ростоцкий вздрогнул, на мгновение опустив взор.
– Признаться, вы правы… Не могу понять, будто какая-то сила сдерживала меня… Мне почему-то хотелось скрыть от вас этот случай…
Он виновато развел руками.
– Похоже, я навлек гнев мистического противника, – продолжал Сергей, – сегодня я проснулся среди ночи. Меня поразила пугающая тишина, которая царила вокруг. Потянуло загробным холодом. Обычно с улицы всегда доносятся звуки. Дверь в мою комнату оказалась приоткрыта, и я видел зеркало на стене гостиной, оно сделалось темным и чернело подобно пятну. Мой амулет всегда со мной, его синеватое сияние придало мне смелости. Я уверенно встал и подошел к зеркалу, но оно обрело свой обычный вид, моему взору предстало лишь собственное отражение. С приоткрытого окна доносились звуки ночи…
Собеседник недоумевал.
– Кому понадобилось пробраться ко мне в жилище?
Он вздохнул, снова пытаясь сосредоточиться.
– Знаю, что мне нужно думать о помощи Аликс, – виновато произнес он, – и тут я чувствую опасность, но не знаю, где искать ответ…
– Мой друг, мне кажется, что все эти события взаимосвязаны, – задумался я, – вам лучше последить за делами Элизабет, неспроста вас преследуют видения. Уверен, все это фрагменты одной мозаики. Ничего не происходит случайно. Нам нужно найти разгадку, тогда мы избавим Аликс от опасности.
Сергей Ростоцкий согласился с моими словами. Мне хотелось верить, что мой друг справится со своей задачей.
* * *
Возвращаясь домой, я встретил Шарля и Люсиль, которые выходили из книжной лавки. Заметив меня, мадемуазель приветливо помахала мне рукой.
Я подошел к ним.
– Решила немного отвлечь Шарля, – весело сказала Люсиль. – Думаю, ему не повредит чтение забавных книг. Готова даже читать ему сама.
Шарль, который не был в восторге от идеи, молча кивнул.
– Как продвигаются ваши мистические искания? – поинтересовался я.
– Пока топчусь на месте, – печально ответил он, – мне не хватает знаний и таланта дядюшки.
– Неправда! – перебила Люсиль. – Ты только начал работу, дядюшка твой трудился гораздо дольше…
– Благодарю, – ответил Шарль мадемуазель.
Он был признателен за поддержку, но уставал от такой навязчивой заботы.
– А я сегодня видела привидение! – похвасталась Люсиль. – Мне было очень страшно. Впервые я пожалела, что пожелала себе мистические таланты. Я проснулась ночью и увидела странную черную тень, которая промелькнула в моей комнате и исчезла… Разумеется, я не рассказала тетушке, она очень боится привидений.
– Черная тень была и у меня в библиотеке, – добавил Шарль. – Я заработался допоздна. Часы пробили полночь. Вдруг я ощутил странный пугающий холод, будто из склепа…
– Верно! – воскликнула Люсиль. – И я тоже так почувствовала. Именно холод из склепа, жутко!
– Пламя свечей стало слабеть и едва не погасло, – продолжал мистик, – и на пороге я увидел тень, которая ворвалась в комнату, покружила над моим письменным столом и исчезла. Свечи снова загорелись, как обычно. Холод пропал. Потом Люсиль рассказала мне свою историю. У меня создалось впечатление, будто кто-то послал мистических шпионов следить за нами.
Истории, рассказанные Люсиль и Шарлем, очень напомнила мне рассказ Ростоцкого.
Из журнала Александры Каховской
Лекцию мадам Рози, на которую меня привела Климентина, вызвала у меня панический ужас в первые минуты. Даже из уважения к подруге я не смогла слушать отборные глупости.
– Мне дурно, пойду на воздух, – спешно шепнула я Климентине, и, не дожидаясь ответа, выскользнула из зала.
Погода выдалась солнечной, и я прогулялась пешком до Нотр-Дама, который снова манил меня. Вспомнились слова Климентины «Неужели из всех красот Парижа тебе понравилось это жуткое строение?»
Я взглянула наверх, подумав – хорошо бы подняться и рассмотреть химер, но необъяснимый страх не позволял. Прогулявшись, решила устроиться на скамейке в парке неподалеку.
Моё уединение нарушил офицер Репоташ.
– Мадемаузель, я предполагал, что встречу вас у Нотр-Дама, – произнес он почтенным тоном, – прошу вас уделить мне немного времени…
– Конечно, рада вас выслушать, – произнесла я.
Репоташ опустился рядом со мной на скамейку.
Как я и предполагала, речь шла о его невесте Элизабет.
– Еще немного и я сам уверую в мистические явления, – сказал он мне, – вчера вечером, я заметил, что Элизабет вдруг вздрогнула и едва не вскрикнула будто от страха. Мы сидели в гостиной моей квартиры. Она промолчала, но я заметил, что в момент испуга Элизабет смотрела в сторону зеркала. Я тоже взглянул на зеркало и увидел, что оно потемнело, а потом в стекле промелькнула тень… Я отвернулся, и когда снова взглянул в зеркало, ничего не было – зеркальное стекло отражало предметы гостиной.
Я не знала, что ответить.
– Ночью произошел другой пугающий случай. Я внезапно проснулся от шагов в гостиной, сплю я очень чутко. Поначалу я решил, что в мое жилище забрались грабители. Схватив пистолет, я выскочил из спальни.
К своему удивлению, я увидел Элизабет, которая стояла перед зеркалом, она смотрела в потемневшее стекло. Одета моя невеста была в ночное платье. Неужели, она так шла по улице? В эту ночь у меня остановился мой товарищ, которого я уложил в третьей комнатушке, которая всегда открыта для ночлега моим друзьям. Он тоже услышал шум и вышел в гостиную, вооружившись пистолетом. Элизабет обернулась в его сторону, и мой товарищ закричал. Спешу заметить, что он бывалый вояка, побывавший в плену туземцев, его испугать невозможно.
В этот момент часы пробили шесть утра. Элизабет пошатнулась, я едва успел подхватить ее.
Мой друг испуганно пробормотал:
– У мадемуазель были страшные белые глаза. Может, привиделось? – ему стало стыдно за свой испуг.
Можно, конечно, подумать, что он перепил дешевого вина, но этот товарищ хоть и любил крепкий портвейн, но до безумия никогда не напивался.
Очнувшись, Элизабет очень испугалась. Она сказала мне «Я ничего не помню!» и убежала. Я едва успел набросить плащ ей на плечи. К счастью, Элизабет живет недалеко от меня.
