Друг пообещал сохранить увиденное в тайне, но, как мне показалось, он решил, что моя невеста сошла с ума. Я пытался объяснить ему научный феномен сомнабулы, когда человек ходит во сне. Товарищ поверил мне, хотя сомнения, явно остались.
Репоташ вопросительно смотрел на меня. Жуткая история промелькнула перед моим взором.
– Элизабет преследуют опасные мистические силы, – сказала я честно, – мой друг Ростоцкий попытается помочь, но уверенности нет…
– Если бы я имел дело с обычным противником, я бы уничтожил его собственными руками! – воскликнул Репоташ, – Но я никогда не воевал с привидениями! Меня злит, что я не могу сам защитить невесту, и, простите, очень тяжело чувствовать себя в долгу перед незнакомыми людьми. Клянусь, сели вы поможете Элизабет избавиться от чертовщины, я исполню любую вашу просьбу… даже убийство…
Офицер не шутил.
– Простите, но обещать ничего не могу… Хотя верю в таланты Ростоцкого, – ответила я.
– Да, я говорил с ним. Он честный благородный человек, – согласился Репоташ.
На этом наша беседа завершилась.
Вдруг голубое солнечное небо затянуло чёрными тучами, налетел пронизывающий ветер. Я поднялась со скамьи. Опасаясь дождя, решила укрыться в соборе. Необъяснимый страх охватил меня. Нотр-Дам выглядел зловещим в сумерках. Внезапно исчезли все звуки дневного Парижа, казалось, что я одна стаю в парке у собора. Опустился густой туман, окрасивший деревья в серый цвет. Яркий парк стал похожим на загробный сумрачный лес. Тревожно зазвучал колокол собора, будто сигнал к бегству – нужно укрыться в стенах собора! Я бросилась бежать, но какая-то сила пыталась удержать меня, движения давались с трудом. Почему вокруг пусто? Где беспечные толпы прохожих? С трудом удалось добежать до двери собора, которая оказалась приоткрыта. Попыталась проскользнуть внутрь, но тени окутали меня, я ничего не видела перед собою. Задыхаясь, я пошатнулась, но кто-то успел подхватить меня. В этих объятьях появилось столь сладкое чувство защищенности… Тени и сумрак отступили, мои глаза снова увидели голубое небо. Но сил не оставалось, я потеряла сознание.
* * *
Очнулась я в незнакомой комнате на мягкой кровати. Испуганно сев на постели, поняла, что меня оставили в одной нижней рубашке.
– Мадемуазель, вам лучше? – услышала я взволнованный женский голос.
Ко мне подбежала женщина в униформе служанки.
– Вы были без сознания, и мне велели вас раздеть, чтобы вам было легче дышать, – добавила она.
Дверь в комнату отворилась.
– Мсье, мадемуазель очнулась! – радостно воскликнула женщина.
В комнату вошел граф Н*. Служанка вышла из комнаты.
– Как я и предполагал, после такого мистического путешествия сознание возвращается примерно через два часа, – произнес он задумчиво.
Обхватив голову руками, я сидела на постели, с ужасом вспоминая пережитый кошмар.
– Вы знали, что мне грозит опасность? – спросила я графа.
– Знал, – ответил он, – но ваш противник едва не провел меня, я едва не опоздал! Он сумел ускорить время, вытащив вас на грань между миром живых и мертвых. Ваши призраки Нотр-Дама верно подсказали вам укрыться в соборе, но вам не хватило мгновений…
Граф замолчал, будто прогоняя мрачные мысли – а вдруг бы он не успел.
В его голосе прозвучала досада.
– Сколько времени? – вдруг родственники уже ищут меня.
– Лекция мадам Рози еще не закончилась, – весело заметил он, указав на часы в комнате. – У вас еще есть время отдохнуть.
– Ох уж эта лекция, – поморщилась я, – гораздо страшнее всех злобных призраков загробного мира. Неужели эти глупые советы кому-то принесли пользу?
Я вздохнула, устало потянувшись. Из-за пережитого ужаса не сразу поняла, что веду себя неприлично-соблазнительно, будучи одета только в одну нижнюю сорочку.
– Не знаю, – улыбнулся граф, садясь на стул рядом с кроватью.
Смущения я не испытывала. Напротив, в обществе графа чувствовала себя легко.
В этот момент между нами возникло то самое притяжение, о котором любят рассуждать те парижане, не нуждающиеся в глупых советах… Тогда я поняла, что сделала свой выбор… И время для нас остановилось…
* * *
Однако на самом деле, время стремительно приближалось к вечеру. Нам пришлось смириться с вынужденным расставанием. Граф помог мне одеться.
– Значит, выбор сделан в мою пользу? – спросил он с мягкой иронией. – Тогда в Петербурге вы отвергли мое предложение о замужестве…
– Я была обижена на вас, – прозвучал мой смущенный ответ.
– Значит, завтра я могу повторить свое предложение вашим родственникам? – прямо спросил он.
Меня охватило волнение.
– Прошу вас не спешить, – прошептала я. – Мне нужно собраться с мыслями…
– Как вам будет угодно, – ответил граф с улыбкой.
Я оперлась на его руку, и мы вышли в гостиную.
– К вам мсье Гюго! – четко произнес вошедший лакей.
Писатель Виктор Гюго появился на пороге…
Глава 10
Вблизи седого леса
Из книги, подаренной незнакомцем
Париж, 148* год
Франческо Кавелли, облаченный в свой любимый костюм «доктора чумы» с длинноносой маской, завершил очередной медицинский опыт. Изучение строения человеческого тела давно интересовало медика. Кавелли всякий раз мысленно благодарил друга Леонардо, давшего много ценных советов.
К своей удаче, Франческо сумел найти верных помощников, которые не испытывали страха перед мертвецом и не боялись кары за осквернение праха.
Один из помощников всегда тщательно записывал слова Кавелли во время опыта. Потом доктор перечитывал записи, сделанные учеником, и переписывал в свою книгу, добавляя рассуждения и выводы.
Не снимая маски, Кавелли снова отправился к дому Флер де Лис. Уже третий день он безуспешно пытался увидеть прекрасную синьорину, но лакей упрямо отвечал, что госпоже нездоровится.
Сегодня Кавелли сообщили, что синьорина отправилась с визитом к госпоже Изабелле. Франческо спешно отправился домой, опасаясь разминуться с желанной дамой.
Он нашел Флер де Лис во внутреннем дворике, она очень оживленно беседовала с Изабеллой. При виде Франческо кузина Изабелла спешно поднялась со скамьи, сославшись на неотложное дело. Флер де Лис даже не успела возразить.
Франческо опустился на скамью рядом с синьориной. Флер де Лис вздрогнула. Доктор снова позабыл, что его лицо скрывает маска.
– Рад видеть вас в добром здравии, – произнес он учтиво, снимая маску, – мне очень жаль, что вы отказывали мне в визите. Без бахвальства замечу, мои врачебные умения получше, чем многих парижских докторов, был бы рад вам помочь.
