– Я знаю, что вы любите действовать путём лживой дипломатии. Вы не привыкли к честности и прямоте. Вашим словам нельзя верить, – ответил Чезаре.
– Осмелюсь, предположить, что вы ищите повод для ссоры, – улыбнулся Лоренцо. – Вам нужна война…
– Если бы мы желали войны, мы бы действовали без создания причины, – перебил Чезаре, – это вы всегда ищите повод…
Несмотря на жаркий спор, их голоса звучали спокойно, а лица были беспристрастны, ни единый жест не выдавал их истинных чувств. Мне стало любопытно, как легко даётся соперникам сохранять хладнокровие в столь напряжённой беседе, или это становится обычным качеством спустя пару сотен лет.
Князь, скрестив руки на груди, пристально наблюдал за их лицами, будто пытаясь мысленно уловить несказанные фразы. Кажется, я начинала понимать, зачем Чезаре пригласил его, отринув неприязнь. Долгоруков честен, он не станет скрывать, если почувствует фальшь – для этого и нужен беспристрастный сторонний наблюдатель, равный по силе гостям темноты. Нужен не только свидетель слов, но и свидетель мыслей.
– Как я понимаю, если родственник нашего свидетеля, – он кивнул мне, – не найдёт убийцу и не вернёт вам реликвию в срок, вы объявите нам войну?
– Верная догадка, вы очень умны, – иронично произнёс Чезаре.
– А если виновен кто-то из корыстных людей? О реликвии знали все на Кислых Водах, благодаря вашей гордости, – в тон ему ответил Лоренцо.
– Они тоже не укроются от нашего гнева. Под подозрение пострадает каждый, кто был в этой местности в ночь убийства! Мы не намерены тратить время на бесполезные поиски! Поскольку ваш клан под б ольшим подозрением, на вас мы обрушим самую суровую кару.
– Как я понимаю, полем битвы станут Кислые Воды? – спросил Долгоруков.
– Совершенно верно…
– Удивительно, мир между нашими кланами в руках человека, – задумчиво произнёс Лоренцо.
– Не только… – произнёс Чезаре, взглянув на меня.
Я перевела взор на князя, ожидая, что он выскажется против намерений старейшины, но Долгоруков задумчиво молчал. Понимая, что один не сумеет противостоять армии клана, а хвалиться понапрасну истинный офицер не приучен.
Мне подумалось, что Чезаре пригласил меня как свидетеля, чтобы я рассказала Константину об их беседе с Лоренцо, дабы он знал насколько ужасающи могут быть последствия опоздания разгадки. Или эта встреча относилась ко мне? Неужели мои видения снова помогут Константину при следствии?
Как и следовало предположить, переговоры закончились ничем. Чезаре удалился, попросив князя уделить ему время для личной беседы. Вновь чувствовалось их незримое противостояние, но старейшина ставил интересы клана превыше личной неприязни.
Оставшись наедине с Лоренцо, я спросила его.
– Что толкает людей избрать ваш путь?
Он произвёл на меня впечатление человека мудрого, который может дать более верный ответ на вопрос, и я не боялась получить в ответ насмешку как от Чезаре.
– У каждого свои причины, – ответил он с печальной улыбкой, – меня на этот шаг подвигла жажда знаний. Мне казалось заманчивым ведать о том, что сокрыто от других… Я тогда не полагал, насколько труден выбранный мной путь…
Вошёл Джованни, чтобы проводить нас. Поэтому многие мои вопросы остались без ответа. Возможно, к лучшему.
Из журнала Константина Вербина
Весьма удивило письмо от господина Максимильена, советника Чезаре. Новый знакомый учтиво, но настойчиво просил меня приехать к нему.
Как я и предполагал, советник оказался чрезмерным педантом. Встретив по пути Нину Реброву, я узнал, что постоялец велел многое переставить и заменить в своих комнатах. А увиденные пылинки на комоде доставили ему немало огорчений, хоть он и не выказал никакого возмущения, но своим молчанием дал понять, что подобная небрежность ему неприятна.
Дверь нумера мне открыла изящная темноволосая барышня с огромными чёрными глазами. Её глубокий осмысленный взор явно указывал, что предо мной не сельская горничная.
– К тебе пришли, Максимильен, – произнесла она вопросительно, сомневаясь, нужен ли мой визит господину советнику.
Меня немного коробило от их революционного «ты», обычно к такой манере обращения я привык только у горцев.
– Да, Элеонор, пусть войдёт, – ответил Максимильен.
Девушка, неловко улыбнувшись, впустила меня.
Невозможно было не заметить множество портретов постояльца в стиле «век восемнадцатый», украшавших комнату.
– Труды Элеонор, – кратко пояснил он, не уточная, что он подразумевает под словом «труды», барышня сама написала эти портреты или просто соизволила украсить ими комнату, а советник, не желая обидеть подругу, не стал возражать.
Максимильен ещё не закончил утренние сборы. Синий пиджак висел на вешалке. Элеонор, как оказалось, выполняла также роль лакея. Она помогла ему закончить одеться, тщательно поправила манжеты и высокий галстук, закрывавший шею Максимильена. Потом, полюбовавшись на дело рук своих, встала за креслом старейшины, бросив на меня испытующий взгляд.
Думаю, водяное общество не оставит без внимания факт, что с господином вместо лакея путешествует молодая дама.
Элионор… Кажется, так звали невесту… ладно, не стоит даже и думать об этом, иначе наши гости сведут меня с ума…
Я обратил внимание на письменный стол, на котором аккуратно лежали исписанные листки бумаг. Советник серьёзно относится к своей службе… Да… такого порядка в бумагах у меня никогда не бывало.
Максимильен явно ждал, что визитёр заговорит первым, и не скрыл изумления, когда я взял паузу, дабы показать, что разгадал его приём.
– Весьма благодарен, что уделил мне время, – наконец, произнёс я согласно его республиканской традиции.
На тонких бледных губах советника мелькнула улыбка.
– Хочу вам сказать, что знаю имя убийцы, – произнёс он.
Заявление оказалось весьма неожиданным. Однако я не был склонен доверять фразам вроде «мне всё известно». Максимильен уловил моё недоверие.
– Вполне понятно, что ты не веришь мне, – произнёс он, – однако поспешу заметить, что мои слова вызваны не желанием показать своё превосходство как сыщика… Нет-нет, мой друг, всё совершенно иначе, я даже не забивал себе голову размышлениями…
Немного промолчав, советник продолжил.
– Ко мне явился некто, который сказал, что знает имя убийцы и попросил награду… Глупец! Я прочёл его мысли за мгновение…
Вновь уловив моё недоверие о «чтении мыслей», собеседник улыбнулся.
– Несчастный обречён, – добавил он, – увы, я не могу назвать тебе имя моего визитёра… Поскольку поклялся, а закон клана запрещает нарушать данное слово…
Понятно, наш гость решил затеять со мною свою игру. Любопытно, какая ставка за открытие имени убийцы. Надеюсь, в этом вопросе наш друг обещаний не давал.
