Его лицо светилось радостью ребёнка.
– Да, драгоценности уже отыскали, – ответил я, понимая, что моей заслуги в столь успешном исходе дела не наблюдается.
– А кинжал итальянцев?
Признаюсь, я не сразу понял, о чём идёт речь. Неужто мой друг решил, что Томас виновен и в преступлении против клана? Нет, исключено, Робеспьер не стал помогать бы мне, поскольку это бы означало нарушение моего договора с Чезаре.
– В этом деле замешан иной преступник, – ответил я сурово.
– Опять вы усложняете! – воскликнул Юрьев с раздражением. – Я уже было намеревался дать отчёт графу Апраксину об успешном исходе следствия…
– Не торопитесь, – перебил я.
Видя мою решительность, офицер не стал мне перечить. Однако высказал своё недовольство, что следствие движется чрезмерно медленно.
Из журнала Александры Каховской
Я встретила Дарью на прогулке у реки. Светлые волосы уже не скрывал тёмный парик. Вызывающие наряды сменило более скромное бледно-голубое платье.
Дама задумчиво подошла к бурлящей воде, потом сняла с себя какой-то кулон на длинной тонкой цепочке и бросила его в реку. Обернувшись, она заметила меня и приветливо улыбнулась.
– Всё закончилось, – сказала Дарья, – отныне я освободилась от них…
Мне вдруг вспомнились слова Ольги, что актриска может воспользоваться ситуацией и занять место Дарьи-Виолы. Мы молча вместе отправились к парку.
– Простите, но Лоренцо… – попыталась напомнить я, – он отпустит вас?
– Не знаю, – дрожащим голосом ответила Дарья, – потом добавила, – мне страшно…
Войдя в аллеи парка, мы увидели Чезаре, прогуливающегося под руку с актирисой, которая весело щебетала без умолку, иногда прерывая свою речь непринуждённым хохотом. При виде соперницы она гордо улыбнулась, давая понять, что теперь место фаворитки старейшины занято. Да, такая девица не задумываясь станет вампиром.
Дарья безразлично проследовала мимо пары. Я обернулась и увидела, что Чезаре пристально смотрит ей вслед, казалось бы, позабыв о своей беззаботной спутнице. Потом, пренебрегая этикетом, он оставил смеющуюся девицу и быстрыми шагами отправился за нами.
– Чезаре идёт, – успела шепнуть я даме, которая с изумлением взглянула на меня.
Впервые на его бледном невозмутимом лице я увидела волнение.
– Зачем вы сняли амулет? – спросил он сурово.
В его голосе звучал не укор, а беспокойство.
Дама замерла, глядя в его пронзительные глаза.
Да, выбросив амулет, она лишилась невидимой защиты… Будто подтверждая мои мысли, к нам шагнул синьор Лоренцо, его тонкие пальцы осторожно держали за стебель изящную белую розу. Поприветствовав нас изысканным поклоном, старейшина клана произнёс.
– Неужто, милая синьора, вы полагали, что я не знал ничего о вас и Чезаре? – голос его звучал ласково. – Вы ошибаетесь, я просто ждал сего момента…
– Говорите, что вам угодно? – Чезаре шагнул вперёд.
– Вы прекрасно сами понимаете, – улыбнулся Лоренцо, – Отныне ваша прелестница в моей власти как этот цветок!
Он сжал бутон розы в руке, Дарья, вскрикнув от боли, пошатнулась, но Чезаре подхватил её.
– Мне надоели ваши выходки, мой друг, – голос Лоренцо звучал жёстко, – так что, если вы желаете, чтобы ваша дама оставалась жива и здорова, никогда больше не стойте у меня на пути!
Чезаре молчал. Дарья, избавившись от боли, осторожно отстранилась от его объятий. В это мгновение звук выстрела пронёсся сквозь воцарившуюся тишину. Светлое платье обагрилось кровью…
– Прошу простить, но я был вынужден предотвратить ваше предательство! – прозвучал резкий голос советника Робеспьера. – Таковы законы клана…
– Я вас уничтожу, – прошипел старейшина.
– Не посмеете, – Максимильен не дрогнул. – Лучше попытайтесь спасти жизнь вашей подруги… Пройдя через смерть, она избавится от власти Лоренцо…
Старейшина был готов испепелить советника клана за столь рискованный шаг…
– Весьма смело, Робеспьер, – усмехнулся Лоренцо, положив розу на грудь умирающей, – ведь вы прекрасно понимаете, что она не выживет… Эта гордая особа скорее умрёт, чем станет такой как мы…
С этими словами он повернулся и неспешно побрёл вдоль аллеи.
– Помогите Дарье! – Чезаре грубо схватил меня за плечо, что я едва не закричала от боли.
– Хватит! – воскликнула я.
Старейшина отпрянул, будто пытаясь заслониться от невидимого нападения, в его взоре мелькнуло изумление.
– Вы ей поможете! – его слова звучали как утверждение.
– Пошлите за доктором, – обратилась я к перепуганной актрисе, которая, явно распрощавшись с вампирскими мечтами, не заставила себя уговаривать.
Что я могу сделать? Я сидела на дорожке, держа умирающую за руку, пока не подоспел доктор Майер.
– Удивительно! – воскликнул он. – Кровотечение остановилось, хотя рана глубока… Возможно, дама выживет… – глядя на Чезаре, он сделал ударение на слове «возможно».
На мгновение улыбка мелькнула на лице старейшины.
– Благодарю, – поклонился он, протягивая белую розу Лоренцо.
За что меня благодарить? Я ничего не сделала! Надо благодарить доктора!
Из журнала Константина Вербина
Встреча нашей Алички с мальчиком-призраком и его рассказ о ноже оказались для меня величайшей удачей. Как я сразу не догадался, где убийца спрятал реликвию, причём спрятал именно так, чтобы старейшина клана не почувствовал её. Кладбищенская земля церковная и освещена… всё сходится… Отдельные осколки мозаики легко сложились в гармоничную картину. Как всё оказалось просто!
Сегодня вечером в ресторации я сделал заявление, которое вызвало всеобщее удивление.
– Старейшина клана сообщил мне, – произнёс я, – что украденная реликвия была подделкой. Перед смертью посол Марио успел передать её почтальону клана, и теперь реликвия находится в надёжном месте…
Несколько минут господа обсуждали новость, но постепенно эта тема наскучила им, и внимание водяного общества заняли обычные светские разговоры. Я понял, что настало время действовать…
Я уже догадался, кто убийца, оставалось только проследить за ним дабы узнать, где именно он спрятал реликвию. Как я и предполагал, убийца немедля направился на кладбище. Наверняка, он сомневался в истинности моих слов, однако, решил проверить, действительно, ли кинжал клана подлинный. Этот старый проверенный способ разоблачения вора обычно всегда помогает сыщикам.
Через несколько минут моя ладонь легла на плечо убийцы, лихорадочно разгребающего руками землю, встав на колени между могилами.
– Значит, это сделали вы, ученик, – произнёс я.
