– Моё имя Чезаре, – старейшина представился с неким особым достоинством.
Я, склонив голову, назвал своё имя.
– Я знаю, что вы очень умный человек, – сказал старейшина улыбнувшись, – я готов поручить вам это следствие…
– Благодарю за оказанное доверие, – ответил я учтиво.
Признаюсь, меня несколько удивила благосклонность собеседника, были все основания ожидать всяческого проявления недовольства, но глава клана повел себя весьма приветливо.
– Вас удивляет, что я согласился довериться человеку, – продолжал Чезаре. – Да, мы презираем людей как племя, но всегда выделяем лучших из них, которые достойны нашего внимания.
– Сколько у меня времени? – спросил я, понимая, что милость оскорблённого старейшины не безгранична.
Черзаре улыбнулся, выражая похвалу моей догадке.
– Вы верно поняли, что я не намерен ждать, – произнёс он, – у вас есть ровно семь дней, чтобы найти убийцу Марио и вернуть нам реликвию… Иначе, я рассержусь, – последние слова прозвучали пугающе.
У меня не было ни малейшего сомнения в ужасных последствиях, которые повлечёт за собой его гнев.
– Вас и вашей семьи не коснётся мой гнев, поскольку вас не было в Кисловодске в роковую ночь, – продолжал Чезаре, – я уничтожу лишь тех, кто может быть причастен к этому преступлению. На мой взгляд, вором и убийцей может оказаться каждый, кто находился в этой местности в ночь убийства. От своих подозрений я освобождаю только семью хозяина этого дома, владельцы дорогих гостиниц не грабят постояльцев.
Голос старейшины звучал спокойно и бесстрастно.
– А если я успею найти реликвию? – спросил я.
Мне стоило большого труда не думать о последствиях возможной неудачи.
– Мы никогда не появимся в этих краях, – пообещал старейшина.
Чезаре протянул мне руку в чёрной перчатке. Наше рукопожатие стало символом договора. На его бледном худом лице снова мелькнула улыбка.
– Как вы уже смогли убедиться, наш клан всегда держит своё слово! – произнёс он, – мы могли убить глупца-торговца, заполучившего реликвию, но мы выполнили обещание и выплатили ему обещанную сумму до гроша. Мы безжалостны и жестоки, но не вероломны, это качество не достойно сильных и смелых существ! Только трус не способен сдержать слово!
– У меня нет причины подозревать вас в вероломстве, – ответил я.
Мне удалось выдержать пристальных холодный взор собеседника.
– Я вам желаю удачи! – слова Чезаре звучали искренне.
Уходя, я попросил разрешения заглянуть за раму картин, висевших на стене. Внимание привлек свежий срез, оставшийся на внутренней стороне рамы.
– Картина была в этой комнате в момент убийства? – спросил я.
– Да, я остановился в тех же апартаментах, где жил наш посол, – ответил старейшина. – Вы полагаете, что убийца мог спрятать реликвию за рамой, а потом забрать в моё отсутствие?
По хладнокровному тону невозможно было понять мнение Чезаре о моём предположении.
– Да, это очень распространённый способ, – ответил я, – спрятать там, где не будут искать – совсем рядом.
– Мне понятна ваша идея, но в нашем случае она ошибочна, – произнёс старейшина, – будь реликвия рядом со мной, я бы почувствовал её присутствие.
– Простите… а как далеко вы чувствуете подобные предметы? – поинтересовался я.
Жизненный опыт научил меня внимательно относиться к мистическим явлениям. Старейшина одобрительно кивнул, встретив моё понимание. Не думаю, что сыщик-скептик вызвал бы у него тёплые чувства.
– Я могу отыскать нужный мне предмет в пределах любого города… Но сейчас я не чувствую ничего! – в голосе Чезаре прозвучал скрытый гнев. – Не могу понять почему? Как им удалось спрятать реликвию так, что даже старейшина, не может понять, где она?
Я поспешил удалиться, дабы не докучать эксцентричному господину своим бесполезным присутствием.
* * *
Выйдя на улицу, я невольно зажмурился от солнечного света, показавшегося мне ослепительным после тёмной комнаты. Было странное чувство, будто я вырвался из царства вечного мрака. Мне встретился Томас с воинственно горящим взором.
– Прибыл Чезаре, старейшина клана! – произнёс он. – Мой долг убить его! Я могу рассчитывать на вашу помощь?
– Нет, мой долг не позволить вам этого сделать! – перебил я.
Ум сыщика снова нарисовал мне пугающие картины возможных последствий, если позволить чрезмерно пылкому госодину вершить самосуд.
– Как вы можете заявлять такое? – Томас был поражён. – Вы знаете, кто это? Вы слышали о Чезаре Борджиа
[3]
? Чезаре не умер, он стал одним из них, и вскоре получил статус старейшины клана!
Мне едва удалось сдержаться, дабы не назвать собеседника безумцем.
– Вам напомнить, кем был Чезаре Борджиа? – продолжал Томас. – Этот человек стал вместилищем всех пороков, олицетворением жестокости, он истинное исчадие Ада…
Я вежливо, но твёрдо прервал пылкую речь охотника.
– Достаточно того, что у нас убили их посла, – ответил я, – если погибнет старейшина, мне страшно предположить, какие беды обрушаться на наш райский уголок. Кто бы он ни был – самим Борджиа или богатым эксцентричным аристократом, не стоит сердить общество, которое он представляет! Особенно, если это влиятельное общество.
– Я должен исполнить свой долг! – повторил Томас.
– Вы сможете исполнить ваш долг потом в любой момент подальше от нашей местности! – произнёс я сурово. – Повторюсь, нам не нужны беды. Я распоряжусь взять старейшину под охрану, и если вы или ваши люди будете задержаны при попытке нападения, вас немедленно арестуют…
Томас не находил слов.
– Большим добром для крещёного мира – отдать им реликвию, чтобы они отправились восвояси! – сказал я не дожидаясь вопроса. – Сейчас как при угрозе войны, нужно сделать всё, чтобы её избежать.
– Но мой долг… – повторил охотник.
– Сначала я исполню свой долг, – перебил я, – пока старейшина находится на Водах, он под нашей защитой.
Как ни странно, мои слова несколько убедили Томаса.
– Возможно, вы правы, – произнёс он, – надобно проявлять терпение. Так гласят правила нашего ордена. Мы не должны уподобляться им, прежде чем вступить в бой, должно постараться его избежать.
Меня порадовало, что удалось остудить пыл господина Торквемады
[4]
, и мы расстались вполне дружелюбно.
