Значит, Дарья сочла Драгомирова своим спасителем, и поэтому вышла за него замуж… А не претендовал ли Драгомиров на реликвию клана, желая тем самым отомстить за едва не поруганную честь супруги… а, возможно…
– Мне очень жаль, но вам придется отбиваться от этого назойливого бреда, – прервал граф Апраксин ход моих мыслей, – предупреждаю вас, сегодня в ресторации будет жарко…
Он усмехнулся.
– Эх, быть Драгомирову рогоносцем, – с надеждой в голосе произнес Апраксин.
Признаюсь, Драгомиров не производил на меня приятного впечатления, и я невольно, подобно Апраксину, встал на сторону его мрачного соперника.
* * *
Заехав за супругой Ольгой, я нехотя отправился в ресторацию. Светские склоки нравились мне меньше всего, но на сей раз любая перепалка закончиться весьма печально. Только завидев меня, Драгомиров оставил супругу и спешно подошёл ко мне.
– Надеюсь, граф Апраксин предупредил вас? – произнес он надменно.
Подобная манера всегда вызывала у меня раздражение.
– Смею вас заверить, что приложу все усилия, чтобы в этот вечер все остались живыми и здоровыми, – безразлично, но весьма учтиво ответил я.
Драгомиров истерично отпрянул.
– Кто дал вам право разговаривать со мною столь неподобающим тоном? – спросил он, побледнев от искреннего негодования.
В ответ я лишь молча указал взором на только что появившегося Чезаре, который уверенным шагом направился к Дарье Драгомировой, скромно стоявшей в стороне от болтливых компаний – её премногоуважаемый супруг считает, что они могут дурно повлиять на её добродетель.
Собравшиеся застыли, с неприкрытым интересом наблюдая за сценой, достойной готического романа.
– К вашему изумительному платью прекрасно подошла бы алая роза, – произнес Чезаре, – почему вы передумали приколоть ее к корсажу?
Позднее я узнал от Аликс, что Драгомирова, действительно, хотела приколоть розу к платью, но супруг не позволил, сочтя подобное украшения наряда безвкусицей.
Драгомиров вздрогнул, но сдержался, хотя выглядел на грани истерического припадка. Гости не пытались скрыть, что ожидают дальнейшего акта захватывающей пьесы.
Подоспевший Ребров, как и положено хозяину ресторации, поспешил снять напряжение. Постепенно завязалась вполне спокойная беседа, но Драгомиров не желал сдаваться. Он нарочно завел речь о романе Джона Полидори.
– Все знают историю несчастного, сестра которого по неведению стала невестой вампира, она была лишь источником, утолившим жажду крови, – произнес он, с вызовом глядя в лицо Чезаре, однако, отпрянул, не сумев сдержать пронзительного взгляда соперника.
Глава клана, кем бы он ни был, явно играл со слабым противником как ловкий кот с пугливой мышью.
Не знаю почему, но я решил высказаться о давно терзавших меня сомнениях в логики героя романа английского врача.
– Если вампир желал лишь крови девицы, зачем он собирался жениться на ней? – рассуждал я. – Он мог убить её подобно гречанке-простолюдинке… Да и неразумно только ради своей «жажды» выбирать знатную барышню… И зачем тратить время на длительное светское ухаживание за своей «едою»?
Удивительно, но светская публика поддержала мои умозаключения.
– Браво! – воскликнул Чезаре.
В его голосе не было ни тени иронии, ему явно понравилось моё умозаключение. Он перевёл взор на смущённую Драгомирову.
– Право выбора, – вдруг уверенно произнесла Аликс, – у каждого должно быть право выбора…
Драгомиров с раздражением швырнул на пол бокал с шампанским.
– Продолжайте нести вздор! – воскликнул он. – Мы ни минуты не останемся в вашем обществе.
Покорившись мужу, Дарья послушно последовала за ним под оживленный ропот гостей. На устах Чезаре играла улыбка победителя. Будто повинуясь его гипнотическому взгляду, покорная супруга на миг обернулась.
– Забавный вечер, – шепнула мне Ольга. – Не думаю, что Дарья отказалась от Чезаре ради занудного истерика Драгомирова… Будь этот старейшина хоть трижды вампир, ни одна барышня не променяла бы его на такого дурака…
– А ты бы согласилась тоже стать вампиром? – поддразнил я. – Замечу, это означает никаких зеркал… Добавлю, никаких зеркал целую вечность!
Мой голос прозвучал нарочито зловеще. Ольга обиженно надула губки. Зная страсть супруги вертеться перед зеркалом, такой пытки она бы не перенесла.
– Иногда ты становишься занудой похуже Драгомирова, – проворчала она, – ведь столь романтично – нежная светлая душа в любовных объятиях тёмного господина… Каждая девушка в тайне ждёт своего демона, желая покорить его своею чистотой…
– Никогда об этом не задумывался, – признался я.
Мне вообще иногда трудно предугадать, о чём в тайне мечтают светские дамы и барышни. Часто оказывается, что мечты совершенно противоречат утверждениям, которые эти особы множество раз повторяют на балах и в салонах. Помнится, как дамы и барышни как один голос твердили о том, как ужасен лермонтовский Демон. Поэтому внезапное заявление Ольги, что будто все дамы только о демонах и мечтают, вызвало у меня недоумение.
К счастью, моя супруга достаточно мудра и не стала донимать меня романтической чепухою, но наш разговор услышали другие дамы.
– Вам не понять, ведь вы не женщина! – заметила одна чрезмерно кокетливая особа. – Многих дам посещают сновидения, в которых их ждёт томный поцелуй тёмного рыцаря. Ах, вам не понять, какое это наслаждение!
Она мечтательно прикрыла глаза.
Я с трудом сдержал смешок. Действительно, не понять! Пожалуй, сон с господином столь фривольного поведения по отношению к моей персоне стал бы для меня самым страшным ночным кошмаром, независимо от сущности этого назойливого извращенца.
К нам подошёл Чезаре, явно довольный собою.
– У меня есть все основания подозревать Драгомирова в краже и убийстве вашего посла, – поделился я со старейшиной своими размышлениями.
– Драгомиров? Этот болван? – Чезаре был готов расхохотаться во все горло, но поймав мой напряжённый взгляд, сдержался.
– Драгомиров был осведомлён о вашем клане? – спросил я.
– Да, прохвост многое проведал, когда пытался украсть у меня Дарью! – с раздражением произнёс Чезаре. – Предлагаете мне схватить его и побеседовать наедине?
В его глазах сверкнул недобрый огонёк, но старейшина сдержался.
– Личные чувства не должны затмить благоразумие, – произнес он спокойно, – соглашусь с вами, мудрее будет умолчать о наших подозрениях…
Он недобро улыбнулся. Если Драгомиров виновен, ему остаётся только посочувствовать. Мне стоило больших трудов, чтобы унять чувства неприязни, сыщику должно оставаться беспристрастным.
А Дарья Драгомирова? Так ли она проста, как кажется? Вдруг под маской безропотной страдалицы скрывается коварная особа, способная обвести даже хитроумного вампира вокруг пальца. Чезаре? А вдруг он ловко водит нас за нос, разыгрывая пробуждения чувств былой любви, дабы отвлечь внимание? Жизненный опыт не позволяет мне столь легко поверить в романтическую сказку. Как сыщик я давно убедился в истинности древней мудрости «вещи не такие, какими кажутся».
