– Тетя Поля… Я так ее любила, она была самым теплым, самым добрым человеком в моем детстве.
– Ну, я рад! Вот уж точно, вы найдете общий язык!
– Можешь не сомневаться, Верещагин!
– Полина Яковлевна, поставьте-ка третий прибор на стол и без разговоров! – распорядился Иван Алексеевич. – И садимся завтракать!
– Ой, а можно я сначала душ приму? Пожалуйста! – взмолилась Яся.
– Хорошо, принимай душ! Пошли, отведу в ванную! Вот, халат надень мой! Мойся поживее и приходи на кухню!
– Спасибо!
Он быстро вернулся на кухню.
– Полина Яковлевна, голубушка…
– Ах, Иван Алексеевич, это такая девочка… Сколько ж бедолажка натерпелась от мамаши своей, это ужас просто… Уж я-то знаю…
– Она ее била?
– Ну, сказать, что била, нельзя, иногда оплеуху влепит, но как она ее унижала… Какие гадости говорила, внушала девчонке, что она уродина, толстая… На диеты всякие сажала, а девчонка же росла… Бывало, Ясюня из школы вернется, я ее к себе зазову, накормлю как следует… И еще дочка моя, она уже в институте училась, тоже жалела Яську, так она ей наоборот, внушала, что та хорошенькая, вовсе не толстая… А ее, мамашу-то, я года два назад на улице встретила, она уж давно по другому адресу жила, спрашиваю, как Ясенька, а она мне знаете что сказала? Что дочка ее проституткой стала, спилась и померла.
– Быть не может!
– Святой истинный крест! Только я ничему не поверила.
– А она часом не сумасшедшая, эта ее мамаша?
– Я и сама иной раз думала, что она мозгами тронулась… Чтобы такое о своей кровинушке сказать… А она что, в Ленинграде живет, Яся-то?
– Она много лет жила в Бельгии, а потом несколько месяцев в Питере…
– А вы и вправду на ней женитесь?
– Как только получу развод. Не сомневайтесь!
Тут появилась Яся, разрумянившаяся, сияющая.
– С легким паром! – в один голос сказали Полина Яковлевна и Иван Алексеевич.
– Ох, спасибо! Я такая голодная…
– Вот и ешь. Хорошо, я всё думал, как тебя тут одну оставлять, а теперь, уверен, ты скучать не будешь! Вам наверняка есть о чем поговорить! Вы Ясе тут все покажите, ладно?
Телефон у него уже разрывался, всем был нужен Верещагин. И, наскоро перекусив, он умчался.
– Ох, Ясюня, повезло тебе, золотой человек, Иван Алексеевич-то. Как есть золотой!
– Тетя Полечка, а вы давно у него работаете?
– Да уж лет восемь…
– Тетя Полечка, знаете, он папу моего нашел!
– Да ты что! Как это?
Яся рассказала милой женщине об отце и братьях.
– А мамаша твоя… Что она о нем говорила… Да и о тебе…
– Не хочу я о ней даже думать. Знаете, как я горевала, когда вы в Тамбов уехали…
– Да пришлось, на кого мне было сестру старшую кинуть? А когда вернулась, вы уже переехали, и никто не знал, куда.
– А вы все там же живете? А как Тамара?
– Тамара-то замуж за военного вышла, моталась с ним по гарнизонам, а теперь он в отставке, квартиру получил на Дальнем Востоке, трое внуков у меня, да только на Дальний Восток не наездишься. Мне вот Иван Алексеевич в прошлом году на день рождения билеты купил до Владивостока и обратно. И еще денег дал на подарки внукам… Но я пока летела, страху натерпелась… второй раз не полечу! Ну, а ты? Что с тобой-то было?
– Я замуж за бельгийца вышла, так хотелось подальше от матери уехать. Ну, она вроде довольна была, что за иностранца. Один раз даже проездом навестила… Вроде все мирно прошло. И я сдуру в конце прошлого года, когда от мужа ушла, к ней сунулась. Ну она меня и выгнала.
– И куда ж ты подалась, бедолага?
– К подруге! Потом нашла работу в Питере, там жила, а потом Верещагин меня нашел…
– Что ты все его по фамилии кличешь? Негоже так…
– А ему нравится!
– Ну, дай вам Господь! Пойду в церковь, свечку за вас поставлю!
– Спасибо вам, тетя Полечка!
– А хочешь, я к ужину твой любимый пирожок с яблоками испеку?
– Ой, тетя Полечка! Конечно хочу! Сколько я всяких пирогов с яблоками ела, ни один с вашим не сравнится!
– Ваня-то твой тоже этот пирог обожает! Вот радость-то мне на старости лет… А я уж собиралась другое место искать, так меня эта его Дина достала… Вроде вежливая, не придерешься, а чувствую, смотрит на меня как на досадную помеху, как на муху докучную… Но Ваня-то ей наказал меня не обижать. Ценит! Ну, пойдем, покажу тебе квартиру! Вот, кабинет Ивана Алексеевича, здесь ничего трогать нельзя, тут спальня, а тут гостиная, и еще маленькая комната для гостей!
– Как все красиво!
– Вещички свои в этом шкафу развесь…
– Он тут с ней спал?
– Ну да, спальня же.
– Тогда я лучше пока в комнате для гостей…
– А и вправду! Пускай хоть матрас поменяет. Ох, он и ходок был… Только кажется мне, Ясюня, что остановился он уже. Много я тут девчонок повидала, только ни на одну он так не смотрел, как на тебя. Видать и вправду любит…
– Тетя Полечка, а гости у вас тут бывают?
– Как не бывать, бывают, хоть и не часто. Сестра его бывает, хорошая женщина, дружок его закадычный Глеб Витальевич с женой, хорошие люди, уважительные, ну еще иногда… Но только близкие, а чужих-то он в рестораны водит.
– А что он больше всего есть любит?
– Жареную картошку! Дина его здорово возмущалась, дескать, нет ничего вреднее… Ну, сама, небось, помнишь, как мамаша твоя никогда тебе ее не давала, а ты иной раз из школы придешь, я тебе картошки-то нажарю…
– Да, жареная картошка это вкусно… Только для фигуры и вправду вредно, но у Верещагина с фигурой все в порядке.
– Ой, мамочки, заболталась я с тобой, а мне ж в магазин надо, обед готовить. Скажи-ка, хозяйка, что тебе на обед, и что вам на ужин готовить?
– Тетя Полечка, да какая я еще хозяйка, что вы! Готовьте, что сочтете нужным, что Верещагин любит…
– Ладно, соображу! Ну уж яблочный пирожок точно испеку. Я пойду, а ты пока осваивайся на новом месте!
– Нет, я с вами пойду, и осмотрюсь в новом районе и сумки помогу таскать.
– Вот этого не нужно. Я ничего тяжелого и не таскаю. Иван Алексеевич раз в неделю водителя присылает, мы с ним ездим, все нужное закупаем. Нет, сиди дома, разбирай вещи, а я уж сама справлюсь.
– Ну, как хотите!
Полина Яковлевна ушла. Яся осталась одна.
Какая огромная квартира! И какой вид из окна на Москва-реку! И то, что тетя Поля здесь… Это добрый знак. Ох, надо же позвонить Варьке!
