– Она затаилась! – предположила Виолетта Геннадьевна. – Открывайте осторожно, ребятки!
Но видимо она выдохлась. Сидела на полу, уставившись невидящим взглядом в пространство.
– Документы есть? – спросил врач.
– Она замужем, – заглянув в паспорт, сообщил доктор. – Надо посмотреть в телефоне, может есть номер мужа.
– Нет! Не надо мужу… Я уйду! Пустите меня!
– Вы сможете идти?
– Смогу! – злобно прошипела женщина.
– Виолетта Геннадьевна, вызовите такси, – распорядился Верещагин.
– Но как же? Не положено, – забормотал врач, которому совершенно не улыбалось возиться с полоумной теткой. Он не психиатр!
– Ничего, скажете, что мы тут просто перепугались.
– Ну что ж… Нам же лучше!
Два охранника пошли сопроводить женщину до такси.
– И никогда больше не пускайте ее сюда! – напутствовал их Верещагин.
– Иван Алексеевич, вам надо выпить кофе и лучше бы с коньяком! – посоветовала Виолетта Геннадьевна.
– Нет, мне надо просто выпить коньяку! Домой меня отвезет водитель.
Господи, вот кошмар-то! И впрямь у моей Яськи дурная наследственность… И слава богу, что у нас не может быть детей! Все к лучшему в этом лучшем из миров. А вот и объяснение столь странного отношения к дочери… Она попросту сумасшедшая, эта баба. Но Яська-то моя… Она самая лучшая в мире. А говорят, от осины не родятся апельсины. Яська дочь своего отца, а вовсе не матери. А там хорошая яблоня… А надо ли говорить Яське про сегодняшнее? Все-таки лучше сказать. Не хочу никакого вранья в наших отношениях. Она, конечно, расстроится… Но я сумею ее утешить.
– Верещагин, что с тобой? На тебя напали? – воскликнула Яся при виде его заклеенной пластырем щеки.
– Напали!
– Глаша?
– Если бы! Не Глаша, а твоя мамаша!
И он рассказал ей все.
Она заплакала.
– Ну, чего ты плачешь, дурочка?
– Это и вправду ужасная наследственность. Кто знает, как она еще может проявиться… Мне страшно!
– У тебя бывали такие приступы?
– Нет, никогда!
– А у нее?
– Бывали, но нечасто… Я просто не понимала… Знаешь, я подумала, как хорошо, что у нас не может быть детей… Говорят, такое может проявиться в третьем поколении.
– Ну все, хватит реветь, корми мужа…
– Идем! Ой, я забыла… Спальня готова, после ужина покажу тебе… Это восторг!
– Нет уж, покажи сейчас!
Она просияла и открыла дверь спальни.
Комната выглядела очаровательно. Но так по-женски… Он улыбнулся со счастливой улыбкой и произнес по-немецки:
– Das ewig Weibliche!
[1]
– Тебе не нравится?
– Да ты что! Я в восторге. Спальня – это царство женщины. И здесь так красиво и уютно… И мы сможем уже сегодня тут спать?
– Ну, конечно, Ванечка!
– Что? Ты назвала меня Ванечкой? Ну, теперь уж точно, сплошная лебедянь!
