Мэдлин выглянула из-за его спины, потом тронула его за плечо.
— Не надо, Маккаррик. — В ее голосе послышались непререкаемые нотки. — Хватит! Пойдем, сейчас я готова идти с тобой.
— Почему бы мне, не убить его?
— Потому что его банда придет за мной и моими подругами. Ты ведь не хотел, чтобы я находилась здесь, и сейчас я готова пойти с тобой. Пожалуйста, Шотландец…
Наконец они отступили, при этом Итан держал на мушке мужчину, пока они не свернули за угол. Тогда он убрал пистолет и поморщился от боли. Рана начала пульсировать.
— Ты всегда носишь с собой оружие? — Он отрывисто кивнул. — Зачем?
«Для того чтобы убить уголовника, когда он принимает мою женщину за шлюху». Он потряс головой, чтобы отделаться от нахлынувшего желания защищать ее. Его женщина? Она была только средством для достижения цели.
— Я не понимаю, почему ты испугался выстрелов, когда у тебя есть пистолет и ты явно умеешь им пользоваться. В любом случае я не допустила бы, чтобы с тобой что-то случилось, — нахмурившись, сказала Мэдлин. — Ну, наверное, не допустила бы. Разве что помешало бы что-то мне вмешаться или у меня появился бы…
— Я не испугался, — раздраженно проскрипел Итан. «Подозреваю, что придушу ее, прежде чем все это закончится». — Просто иди.
Когда они пришли в гостиницу, ресторан внизу был еще открыт, но Итан не хотел вести ее туда. Он не обращал внимания на то, что люди таращились на его лицо, но не хотел, чтобы она при этом изучала его реакцию.
— Мы поужинаем в моем номере, — сказал он, сжав ее ладонь и направляясь к лестнице.
Вместо того чтобы оказать отчаянное сопротивление, она взглянула на его шрам:
— Это сильно мешает тебе, да?
— А если бы у тебя было такое? — прищурившись, ответил он на вопрос вопросом же.
Она только пожала плечами, и они молча поднялись на этаж. Оказавшись в номере, она свистнула и крутанулась на каблуке.
— Дорогой, однако. Лучшее или ничего, да?
Итан позвонил, вызывая кельнера.
— Почему нет? — ответил он, осторожно освобождаясь от сюртука.
Как только Мэдлин вернулась в комнату с балкона, откуда неплохо смотрелись окрестности, появился официант в ливрее с одним экземпляром меню. Он предложил его Итану, но тот показал на Мэдлин.
Сидя за полированным обеденным столом, она приняла меню с царственным наклоном головы.
— Ты говоришь по-французски? — спросила она Итана, просматривая предлагаемые блюда.
— Ни слова, — солгал он. — Только по-гэльски и по-английски.
— Омара, — тут же сказала она по-французски официанту, глянув исподтишка на Итана. Тот ответил невозмутимым взглядом. Мэдлин пополнила заказ, остановив выбор на шести порциях омара, добавив супы, сыры, паштеты, фрукты и салаты.
— И если вы упакуете половину заказа и направите привратника, чтобы он отнес это по адресу в Марэ, мой… муж добавит сорок процентов стоимости в знак признательности.
— Марэ? — заикаясь, переспросил официант: Мэдлин вздохнула.
— Семьдесят процентов.
Пока Мэдлин писала адрес на бланке заказа, Итан сказал официанту:
— Принеси шампанское, пока мы ждем. — Потом повернулся к Мэдлин: — Не стесняйся в выборе вина, девочка.
Она заказала по-французски:
— Самое дорогое, что у вас есть.
Официант удалился с поклоном. Вскоре он вернулся с шампанским, наполнил фужеры и снова ушел, после чего Мэдлин с видимым удовольствием выпила и приступила к исследованию комнаты.
В свою очередь, Итан, устроившись в плисовом кресле, с удовольствием наблюдал, как она выдвигает ящики комода, осматривает шкаф и даже копается в его сумке. Она снова напомнила ему лису, подозрительную и пронырливую.
Мэдлин ощупала все ткани в комнате, ласково провела пальцами по стеганому покрывалу и даже по его брюкам в шкафу, похоже, не совсем сознавая, что делает. Итан, тем не менее, вполне сознавал и даже хотел, чтобы она подольше трогала его брюки, будто они были на нем. Она, можно сказать, играючи завела его сексуально так, что он жутко возбудился.
Когда она неторопливо зашла в ванную, он наклонился вперед, чтобы не упускать ее из виду. Она осмотрела глубокую ванну, размеры которой позволяли плавать в ней.
— Вода поступает без ограничений? — спросила она, пожирая ванну глазами.
— Да. Можешь попользоваться.
Ему показалось, что она пробормотала что-то типа:
— Ты имеешь в виду, что позволяешь мне воспользоваться ею?
Когда через некоторое время принесли еду, она уже была явно подшофе, что было неудивительно при ее худобе. На столе внушительного размера все заказанные блюда не помещались, поэтому она заставила служащего расставить тарелки на покрывавшем пол толстом бельгийском ковре, устроив нечто вроде пикника.
Как только служащий покинул комнату, Мэдлин уселась на пол в окружении разнообразных блюд. Итан пожал плечами и, не забывая о ране, тоже осторожно опустился на пол.
— Непринужденно, как всегда, — заметила она.
— Что это должно означать? — спросил он, протянув руку к блюду с омаром, но она перехватила вилку, зажав ее в руке как кинжал.
Он показал, что сдается, подняв вверх ладони.
— Тебе это явно нужнее, чем мне.
Она, похоже, не могла решить, что это было — издевка или подтверждение факта. Впрочем, он и сам этого не знал.
— Скажи, что ты имела в виду? — спросил Итан.
— Ты вел себя так буднично со мной той ночью в экипаже.
— Да, такое случается, когда двое вступают в связь. Это разозлило Мэдлин.
— Нет, ты вел себя так, будто мы прожили несколько лет вместе, будто это была одна из многих проведенных совместно ночей.
«Иногда возникало такое ощущение».
— Вот. Я позволю тебе съесть это, — сказала она, торжественно передавая ему гарнир. Потом нацепила на вилку первый кусок и, отправив его в рот, закатила глаза от удовольствия.
Итан думал, что она набросится с жадностью на еду, но она смаковала каждый кусочек, будто тот был последним. Ела она с чувственным, ощутимым наслаждением, и это возбуждало. Когда принялась за сочную клубнику и взбитые сливки, он тронул рукой свои губы. Когда слизывала сливки с пальцев, Итан беспокойно заерзал на месте. Любой мужчина мог истолковать ее действия двояко. Наконец он почувствовал, что с него достаточно.
— Хватит, — сказал он, вставая. — Тебе будет плохо. — Он взял ее за руку, чтобы помочь подняться на ноги.
Она безотчетно подчинилась.
— Но я съела не больше, чем обычный ужин.
— Что, тем не менее, намного больше того количества пищи, к которому ты привыкла в последнее время.
