— Вы видели, как она уехала?
— Нет, выглянул в окно, а она уже уехала.
— Часто в окно выглядываете? — Именно об этом и думал Плошников, когда говорил о неблагополучном Ромке. Если отец так переживал за непутевого сына, то должен был постоянно высматривать его в окно. Во всяком случае, именно такая мысль мелькнула в голове оперативника.
— Ну, выглядываю…
— И когда машина уехала?
— Ну, если я часто выглядываю, как уж тут упомнить… — мужчина задумался. — Двадцать первого… Это вторник был?.. Да, вторник… Во вторник мы поздно ужинать сели… Хлеба не было… Ну да, я за хлебом ходил. Когда вышел, машины уже не было.
— А вышли когда?
— Ну в начале девятого вышел… В пять минут… Есть хотел, помню…
— То есть в восемь вечера машины уже не было?
— Да вы у Паши спросите. У Павла Васильевича из тридцать седьмой квартиры. Он свой «Ниссан» на это место парковал… Да, двадцать первого февраля. Во вторник. Мы с ним еще поздоровались… Или в понедельник? — Мужчина замер в раздумье.
Павел Васильевич Горобов парковал свою машину двадцать первого февраля в начале девятого вечера. Плошников сам сходил в тридцать седьмую квартиру и лично поговорил с Горобовым. И машину Павел Васильевич парковал, и со своим соседом Бариковым, который за хлебом шел, здоровался.
Значит, уехал Кривичев от Гаевой еще до того, как получил второй, близкий к смертельному, удар. Но саму Гаеву ни Горобов, ни Бариков не видели. И Кривичева не видели. Их жены тоже ничего конкретного сказать не могли.
Обход Плошников продолжать не стал. Когда он закончил говорить с Горобовым, было уже поздно. Тем более полномочий как таковых у него не было. Никто не привлекал его по делу Гаевой, и в пятьдесят третьей квартире он находился по собственной инициативе. В ущерб делам, которыми занимался. Завтра ему об этом напомнят…
Он уже садился в машину, когда увидел Женю. Она шла со стороны остановки, невеселая и задумчивая. В глазах грусть и печаль. А задумалась она так, что прошла мимо него, даже не заметив.
— Не проходите мимо, — сказал опер.
Женя вздрогнула, посмотрела на Юру.
— А-а, это ты! — опомнилась она.
— Я.
— А подкрадываешься чего?
— Я подкрадываюсь?! Я просто стою, как видишь.
— Да? Ну, может быть… А делал здесь что?
— Да вот, жду, на кого напасть… Ты так подумала?
— А если подумала?
— На Кривичева здесь могли напасть, во дворе. Когда он в машину садился. — Юра очертил ногой дугу по земле. — Если кровь здесь была, уже засыпало… А напасть могли…
— Кто?
— Не знаю. Но, может, кто-то видел. Я пока свидетелей не нашел.
— А ты спрашивал?
— А что я здесь, по-твоему, делал?
— Ну, хоть какая-то работа… А куда собрался?
— Домой… Ты тоже домой?
— Домой.
— Вот и мне пора…
— Может, мне самой?.. — задумалась Женя. — Может, мне самой поспрашивать. Вдруг кто видел?.. Это ты правильно придумал. Надо спрашивать…
— Это не я придумал, это метод работы такой.
— Ты бы мог мне помочь, — Женя посмотрела на него ясными глазами.
— Я? Тебе?
— Ну, можно и наоборот…
Женя подошла к Юре, взяла его под руку и увлекла к подъезду. Сопротивляться он не стал.
Глава 7
Баба Рая знала все. Если что-то нужно выяснить — это к ней. Во всяком случае, так уверяла Женя. Но так ли это на самом деле?
— Двадцать первого февраля?.. — Пожилая женщина с рыхлым лицом и грузным телом задумчиво уставилась в пол.
— Да, был «Мерседес». Большой такой, красивый… Он и раньше здесь бывал. На прошлой неделе… Мужчина такой симпатичный выходил, хорошо одетый. К твоей сестре шел! — Баба Рая глянула на Женю с осуждением. — И двадцать первого февраля был… С Ритой приехал, да… А потом уехал…
— Вы видели, как он садился в машину?
Женщина осадила Юру движением руки:
— Подошел к машине… Глянул вверх. На окна… Сел… Потом появилась Рита. Села к нему. И они уехали… Постояли немного, а потом уехали…
— Как уехали? — Женя мотнула головой, возмущенно глядя на женщину. Она как будто призывала ее отказаться от своих слов. — Рита не могла уехать с ним.
— Уехала.
— А когда они приехали? — не унималась Женя.
— А они не приезжали.
— А как же тогда Рита вернулась домой? Я когда пришла, она уже дома была!
— Не знаю. Может, сама пришла… Может, этот подвез. Я же не могу все время в окно смотреть! — Баба Рая грозно посмотрела на Женю и тут же захлопнула перед молодыми людьми дверь.
— Надо же, какой у вас здесь кладезь информации! — Плошников провел пальцем по цифрам на двери. Надо бы запомнить номер квартиры.
— Врет она все!
— Ты же сказала, что она все знает.
— Врет!.. Не могла Рита уехать с ним! — Женя смотрела на дверь так, будто за ней скрывался ее личный враг.
Плошников не знал, что сказать. Все, что удалось выяснить, указывало на невиновность Гаевой. Кривичев уехал от нее в районе двадцати часов, к машине он подходил, по всей видимости, твердой походкой. Даже на верхние окна дома глянул. Может, на окна Гаевой. И если бы он уехал без Риты, вопросы к ней отпали бы сами по себе. Но нет, она уехала с ним. И, возможно, при ней находился нож.
— Ты говоришь, Рита была уже дома, когда ты вернулась, — вспомнил он.
— Да, была дома.
— А когда ты вернулась?
— Ну, в первом часу ночи…
Юра вспомнил, при каких обстоятельствах он познакомился с Женей. Она была с Никоновым, в компании таких же веселых ребят. Более того, она вернулась в ту же компанию… Гулящая она девчонка, и это приходилось признать.
— И где ж тебя черти носили?
— Тебе какое дело? — Женя возмущенно посмотрела на него.
— Артем твой вроде бы в изоляторе…
— А что, кроме Артема, не с кем тусить?.. Ты это хотел услышать?
Плошников махнул на нее рукой и направился к своей машине.
— Эй, ты куда?
Он уже завел двигатель, когда Женя подсела к нему.
— Домой.
— Я хочу поговорить с Ритой.
— Да, конечно. Завтра придешь к следователю…
— А ты не можешь устроить свидание?
— Нет.
— Слабо?
— Ты своих утырков на слабо бери, — фыркнул Плошников. — А со мной бесполезно. Я лицо ответственное. И уполномоченное.
