— Он?! — Женя приложила ко рту ладонь.
— А вдруг?
— Ну, вообще-то у меня была такая мысль…
— И что же ты молчала?
— Ну, зачем говорить то, чего не знаешь?.. Это у вас, в полиции так можно, а мы люди честные…
Плошников зыркнул на Женю и нажал на газ. Иногда лучше молчать, чем говорить. Ей лучше молчать…
Дородная женщина с блеклой бородавкой на переносице припудривала щеки, вполглаза присматривая за покупателем. Охранник вышел на улицу покурить, она занята — вдруг Плошников этим воспользуется и прошмыгнет мимо кассы. А он уже взял бутылку, и не чего-нибудь, а хорошего армянского коньяка за полторы тысячи.
Юра должен был что-то купить, чтобы расположить продавщицу к разговору. К тому же бутылка лишней не будет, когда-нибудь да пригодится.
Мимо кассы Юра проскакивать не собирался. Он расплатился, затем достал удостоверение и представился.
— Я что-то не так сделала? — испуганно посмотрела на него женщина.
— Да нет, все так. Вы во вторник в это время здесь работали?
— Во вторник? Да, работала. С утра до ночи…
— В районе восьми вечера к вам заходила эта женщина. — Плошников показал снимок со смартфона, указывая пальцем на Гаеву. — Вы ее видели?
— Ну-у…
— Она стояла в очереди, за покупателем, у которого зависла оплата по банковской карте.
— Да, да, было такое!.. И женщину помню… Да, была она… И этот был, — продавщица показала пальцем на Ивана.
— Когда был?
— Ну, в тот же день… Сначала он появился, а потом эта… Интересный мужчина, я его запомнила… И одет хорошо… Сигареты дорогие купил… В принципе, сейчас все дорогое, дешевого ничего нет…
— Значит, сначала появился этот мужчина… А через какое время появилась женщина?
— Ну, я не засекала… Где-то через полчаса…
— А охранник ваш часто курит?
— Лева?.. Так разве ж он Леве сигареты покупал?
— Лева с вами тогда работал?
— Да, со мной… А курит он часто…
— И всегда на улице? — спросил Юра, глядя на кряжистого парня с большой приплюснутой сверху головой.
На улице холод собачий, а он без шапки. Проблеск интеллекта в его глазах тусклый, может, в голове и отмораживать нечего?..
— Всё курит и курит… Вот я и спрашиваю, кто ж меня охранять будет?
Парень не был похож на человека, сильного умом, но вопрос кассирши принял на свой счет. И правильно сделал.
— Я буду охранять вас, Оксана Николаевна. И охраняю… Ты кто такой? — пристально глядя на Плошникова, не зло, но сурово спросил охранник.
— Да это из полиции, — заступилась за Юру продавщица. — Уголовный розыск. Куришь много, Тимур. Наконец-то тобой заинтересовались.
— Ну, это вряд ли… Ищете кого-то? — сообразил охранник.
— Может, поможешь? — Плошников отвел парня в сторону, чтобы не мешать кассирше.
Показал ему фотографию Ивана. Но парень больше смотрел на Гаеву.
— Эту помню… А этого нет…
— Точно не помнишь?
— Нет. А эта из машины вышла. Из «мерса», — Тимур завистливо вздохнул.
— Когда это было?
— Ну, вечером было… — Парень посмотрел на часы, которые висели над входом. Те показывали без двадцати десять вечера.
— Да у нас камера есть! — вспомнил он. — Можно глянуть.
Камера выходила на улицу, как раз на дорогу, не исключено, что в объектив попал «Мерседес» Кривичева. Но напрасно Плошников лелеял надежду. Не далее как два часа назад истек трехдневный срок перезаписи, и архивы, в которых, возможно, находились бесценные кадры, стерлись.
— Нет ничего! — глядя на монитор, развел руками охранник.
— А как уезжал «Мерседес», ты видел? — спросил Плошников.
— Видел. Только это был другой «мерс».
— В смысле — другой?
— Ну, другой. Покороче. Может, М-класса, не знаю… А может, и тот же, — пожал плечами парень. — Я особо не смотрел. Я на девушку смотрел… Ну, на ту, про которую вы спрашиваете… А что она сделала?
— Любовника зарезала.
— Вах!.. А вы мне адрес ее не дадите?
— Тюрьма, до востребования.
— Ну да, ну да… Она из магазина вышла, я за ней пошел. Она встала на тротуаре, смотрит, а машины нет…
— И что?
— Да ничего, повернулась и пошагала, — Тимур махнул в сторону дома, где жила Гаева. — Я бы за ней пошел, но служба…
— А «Мерседес» М-класса она не увидела?
— Так он далеко стоял, она в ту сторону даже не смотрела…
— А ты увидел?
— Ну да, он мимо проехал, на разгоне… Он, может, и не останавливался, а просто притормозил… У нас тут многие притормаживают, — усмехнулся Тимур. — Но не всегда останавливаются. И хочется, и колется…
— А этого, значит, не видел? — Плошников снова показал на Ивана. Охранник покачал головой.
Юра направился к машине, в которой его дожидалась Женя.
Девушка спала. Но тут же проснулась, услышав, как Юра открывает дверь.
— Спишь?
— Да так, вздремнула…
— Устала по ночам шляться?
— Слушай, ты чего пристал? Тебе какое дело?
Женя изображала возмущение, но губы растягивались в польщенной улыбке. Ее, похоже, радовало это его неравнодушие.
— А такое… Если бы ты во вторник пораньше пришла, глядишь, и алиби бы у сестры было.
— Ну, может быть.
— Может, Ивана бы заметила, — вслух подумал он.
— Ивана?
— Мне бы встретиться с ним, поговорить.
— У меня есть его телефон. Хочешь, позвоню?
— Не сейчас. Завтра.
— А ты думаешь, это он мог Кривичева убить?
— Ну, не убил же…
Плошников подвез Женю к дому. Переписал номер телефона Ивана и пожелал ей спокойной ночи.
— А ты куда?
— Домой.
— У тебя жена, дети?
— Бог миловал.
— А с кем ты живешь?
— Один.
— А меня не приютишь?
— Не понял, — вскинул бровь Плошников.
— Да страшно мне дома, — Женя жалостливо смотрела на него.
— Чего так?
— Да не знаю. Страшно одной.
— А друзья?
— Да надоели они мне… Тупые все какие-то.
— Натворили что-то?
