— Из-за огурцов? — усмехнулся Плошников.
— Из-за них.
— А если не будет косяков?
Женщина пожала плечами, предостерегающе глядя на него. Ее петух прокукарекал, а рассвет на его совести. Хоть вручную пусть выкатывает солнце, все равно…
— Если не будет косяков, я тебя посажу.
— Иди, лейтенант, — Жанна утомленным взглядом посмотрела на дверь. — И помни об огурцах.
Плошников ничего не сказал. Просто поднялся и ушел. А о чем говорить, если Яговичный еще не открылся.
Движение — жизнь. А движение под нагрузкой — жизнь со смыслом. И чем больше нагрузка, тем глубже смысл. Жорж Воркунов хорошо помнил себя в детстве — маленький, чахлый, мальчишки его пинали, девчонки над ним смеялись. И в армию он уходил в таком же дохлом состоянии. Учителя попались ему с тяжелыми кулаками, но ничего, выдюжил. И много чему научился. Со службы вернулся рослым широкоплечим молодцем, с тех пор редкий день проходит без тренировки. Бодибилдинг, бокс, лыжи…
Жорж через силу отжал от груди штангу, уложил ее на опоры, поднялся со скамьи, подошел к зеркалу. Любуясь собой, напряг и потрогал пальцами бицепс. Мощные у него мышцы, рельефные, с прожилками.
Жорж вернулся к работе, оседлал тренажер для ног, нагрузил и заставил стонать от боли филейную часть. И снова к зеркалу. Он удовлетворенно шлепнул себя по ягодице. Очень хорошо. Но все-таки недостаточно…
Мимо прошла красивая, но худосочная девушка. Жорж с кислым видом посмотрел ей вслед и перевел взгляд на плакат, с которого ему улыбалась крепко накачанная блондинка в купальнике. Какая мускулатура, какие линии… «Мисс Техносила», девушка его мечты. Он знал, что ее зовут Стелла, но этим информация исчерпывалась. А он хотел бы ее найти. И даже порывался начать розыск. Но воз и ныне там.
Глядя на себя в профиль, Жорж еще раз ощупал ягодицу и направился к тренажеру для рук. В этот момент в чехле на поясе пискнул телефон. Пришло сообщение. Жорж глянул на дисплей и невесело вздохнул. Работа у него серьезная, опасная, и, отправляясь на очередное задание, он очень рисковал. Но делать нечего. Он сам выбрал для себя такую судьбу.
Холодное пиво само по себе пьется легко, а в горящие трубы вливается залпом, с шумным шипением. Алик Яговичный расправился с одной банкой, тут же прикончил вторую, со смаком срыгнул, рукой вытер слюнявый рот, пальцами почесал щетинистую щеку. Достал сигарету, закурил, выпустил в потолок густую струю дыма.
— Хорошо… Но мало.
— Еще баночку? — спросил Плошников.
Они сидели в парке на скамейке. Хорошая погода, свежий воздух, птичий пересвист. Идиллия.
— И бутерброд.
— А не слипнется?
— Дело на сто миллионов.
— Ровно на сто? — усмехнулся опер.
— Ну, сколько там конкретно, не скажу. Но чемодан денег — точно.
— Чемодан?
— Да… Деньги, понятное дело, криминальные… В общем, есть человек, который хочет сдать своего босса. Он сам рулить хочет. Он и слил это дело… На днях придет чемодан с деньгами, есть возможность отличиться.
— С деньгами? — в раздумье усмехнулся Плошников.
— Не хочешь, не надо…
— А огурцы там есть?
— Какие огурцы? — изменился в лице Алик.
— Ну, огурцы могут помешать…
— Что-то я тебя не понимаю, начальник… Если зажал пиво, так и скажи.
— Пиво, — кивнул Плошников. — Но без огурцов. А то вдруг пронесет…
— О чем это ты, командир?
— Да о том, что огурцы могут все испортить. Если с пивом. Или с молоком… Не будет огурцов. И никто ничего не испортит… Что ты там про чемодан с деньгами говоришь? Кто там кого хочет сдать?
Плошников весь превратился во внимание. Чемодан с криминальными деньгами — это очень серьезно. Как минимум благодарность от начальства. А если очень повезет, то и внеочередное звание. Но мечтать о максимуме не стоит. И о минимуме тоже. Сначала нужно взять высоту, а потом уже рапортовать.
Жадность губит не только фраеров, но и воров. Каур не был вором, недотянул он до короны: авторитета не хватило. Нет за ним громкого титула, но и его жадность сгубит. Все под себя метет, собака, верным людям с его барского стола достаются сущие крохи. А дела у него идут неплохо, дом себе отгрохал. И дом кирпичный, и баня под стать — единый комплекс, замкнутый на бассейн под открытым небом. Напаришься в бане и сразу к бассейну — купайся, загорай, и все в окружении роскошных девочек.
У Каура целый цветник — Роза, Лилия, Анюта со своими глазками. А Бене ничего не остается, как ходить и облизываться. Анюта ему очень нравится, он, можно сказать, влюблен, а Каур может прислонить ее в любое время дня и ночи. Он и сейчас рядом с ней. Она лежит на матрасе, на животе, в символическом купальнике; он стоит, что-то шепчет девушке на ухо, а его пальцы теребят заднюю ниточку ее стрингов. Полузадия у нее просто верх совершенства, и все это принадлежит Кауру. И он, конечно же, этим пользуется. Сейчас скинет Анюту с матраса в воду, пристроится к ней… Или прямо на матрасе…
Сколько денег на девочек уходит — не счесть. Но Беня уже не в претензии. У него есть план, и скоро Каур сойдет со сцены. А он останется. И сам будет топтать цветник на брошенной клумбе. Скоро, скоро…
Ремонт в пивной хороший, в современном стиле, а столы все те же, совковые. Высокие столы, за ними только стоя. Впрочем, ноги у Жоржа крепкие, стоять он может сутки напролет.
Он зашел в пивную с коричневым саквояжем в руке, его внимание привлек немолодой, спортивного телосложения мужчина в стильном летнем костюме. Густые черные брови, широкие полные губы, а посредине маленький, подрубленный снизу нос. Мужчина в одиночестве стоял за столом и неторопливо потягивал пиво из кружки. Под ногами у него стоял точно такой же саквояж из коричневой кожи.
Жорж подошел к стойке, заказал кружку пива, подошел к мужчине. И поставил свой саквояж рядом с чужим. Он сделал глоток, скривился:
— А сказали, что живое.
— Застрелилось? — усмехнулся мужчина.
— Повесилось.
Жорж вздохнул, отодвинул кружку, наклонился, взял саквояж и вышел из пивной.
В машине он открыл саквояж, раздвинул борта и тихо кашлянул в кулак, заглядывая внутрь. Саквояж был битком набит деньгами в банковских упаковках.
Где самые лучшие огурчики в Междуречье? Ну конечно же, в Низинке! А кто их там растит? Гена Самородов! Сам садит, сам собирает. Огород у него большой, и весь под огурцами. И в теплицах они созревают, и так, на солнышке. Технология отработана «от» и «до», потому и урожай Гена собирает солидный. И огурчики у него супер — ядреные, хрустящие, а на вкус просто прелесть. Все это — целиком его заслуга. Он знает, как урожай вырастить, как его собрать и что с ним делать. Остальное — дело техники, и эту часть Гена хотел бы оставить жене.
