Один из его людей выполнил приказ.
– О, миссис Колумб!.. – прошептал Бене, вновь подумав о вдове. – Вы были очень умной gyal
[4]
.
Из всех земель, открытых ее свекром, и всех богатств, которые могли получить она и ее наследники, эта дама потребовала только Ямайку.
Она знала, что делала.
Затерянный рудник.
Когда в 1494 году во время своего четвертого путешествия Колумбу пришлось высадиться на берег в бухте Святой Анны, на борту его корабля находился большой запас золота. Христофор только что приплыл из Панамы, где выменивал его у местного населения. К несчастью, корпус его каравеллы проели черви, и поэтому ему пришлось задержаться на Ямайке на год.
И за этот год он спрятал золото.
Место ему указали таино, и Колумб сумел сохранить его в тайне даже от испанской короны. Только два его сына знали, где оно находится, но унесли секрет в могилу.
Как глупо…
Впрочем, такова судьба сыновей. Лишь немногим удавалось превзойти отца. Бене нравилось думать, что он является исключением. Его отец умер в тюрьме Кингстона, где сгорел за день до того, как его должны были передать в США, чтобы судить за убийство. Поговаривали, что пожар устроила полиция, но кое-кто утверждал, что это было самоубийство. Никто не знал правды. Его отец, сильный и жестокий человек, считал себя непобедимым. Но в конце всем было наплевать, останется он в живых или умрет.
Плохо.
Но людям будет не все равно, если Бене Роу умрет.
Он подумал о евреях, лежащих у него под ногами. Они были амбициозными людьми и со временем приветствовали владычество Англии над Ямайкой. А в ответ Кромвель разрешил им открыто исповедовать свою религию. Они ответили ему взаимностью и помогли превратить остров в процветающую английскую колонию. Когда-то здесь жили тысячи евреев, и их кладбища находились рядом со столицами приходов или на побережье.
Теперь здесь осталось около трехсот евреев.
Но живые Роу не интересовали.
Он искал могилы.
Точнее, могилу.
Бене смотрел, как его человек фотографирует надгробные плиты на телефон. Потом он послал одну из фотографий Саймону. Роу не сомневался, что это привлечет его внимание. На Ямайке существовало двадцать одно официальное еврейское кладбище.
Они нашли двадцать второе.
– Бене! – Человек с телефоном поманил его к себе. В отличие от наркоторговцев, которые любили, когда их называли дон, Роу предпочитал собственное имя. Отец успел его научить, что уважение к титулам никогда не бывает длительным.
Он подошел к своему помощнику.
– Посмотри сюда, – сказал тот.
Бене нагнулся и принялся изучать плоскую поверхность камня. Надпись на нем практически исчезла, но все же осталось достаточно, чтобы понять, что там изображено.
Он очистил еще один участок камня, чтобы убедиться, что не ошибся.
– Кувшин, – сказал Роу.
Ему хотелось кричать от радости. Ни на одном из известных кладбищ не было изображения кувшина, который держали в руках и из которого что-то выливали.
Захария Саймон сказал ему, что необходимо искать именно этот символ.
Значит, он нашел ту самую могилу?
– Принеси лопату, – приказал Бене, – и выкопай камень.
Глава 8
Элли вышла из здания, чувствуя себя оскорбленной и грязной. Эти люди зашли слишком далеко. Они обсудили спектакль и договорились, как сделать его убедительным, но никто из них не должен был ее трогать. Захария наверняка видел на экране, что происходило. Интересно, что он подумал? Идея состояла в том, чтобы подтолкнуть ее отца к действию, сделать ситуацию зловещей. В противном случае он мог отказаться с ними сотрудничать. Но если они перегнут палку, то угроза станет бессмысленной.
Тем не менее девушка могла сказать одно: того, что произошло, будет достаточно.
Беккет познакомилась с Захарией шесть месяцев назад. Он появился в Севилье, где она работала в Библиотеке Коломбина с поразительной коллекцией материалов времен Христофора Колумба. В своей докторской диссертации Элли исследовала великую карту путешественника, которую он использовал, чтобы найти путь в Новый Свет. Знаменитая карта исчезла в шестнадцатом веке, и предпринимались очень серьезные усилия, чтобы ее отыскать. Кое-кто из ученых считал, что это mappa mundus, так называемая оригинальная карта мира, а другие утверждали, что в ней содержались географические сведения, предположительно незнакомые мореходам пятнадцатого века. Существовало даже мнение, что эта карта каким-то образом связана с финикийцами, греками, древними египтянами и даже атлантами.
Но никто ничего не знал наверняка.
Испанское правительство лишь усугубило интригу, сделав официальное заявление, что в архивах нет никакой карты, однако они не могут позволить независимым исследователям убедиться в этом.
Повинуясь импульсу, Элли написала статью о Колумбе для «Минервы», британского журнала по древним искусствам и археологии, который читала много лет. К ее несказанному удивлению, статью напечатали, что и привлекло к ней Захарию Саймона из Австрии.
Он оказался необыкновенным человеком. Одним из тех, кто сделал себя сам: получив скромное образование, он добился поразительных успехов в бизнесе и финансах. Захария старался держаться в тени, жил один, так и не женился и остался бездетным. Он не нанимал специалистов по рекламе и связям с общественностью или многочисленных ассистентов. В общем, этот человек был простым мультимиллиардером, о котором мир знал очень мало. Его великолепный особняк находился в предместье Вены, а кроме того, он владел несколькими зданиями в городе, в том числе квартирой, куда поселил Элли. Она также узнала, что ее новый знакомый активно занимается благотворительностью и его фонды выделяют миллионы долларов огромному количеству еврейских организаций. Об Израиле он всегда говорил с восхищением. Вера играла важную роль в жизни Захарии Саймона, как и в жизни Элли Беккет.
Захария был рожден и воспитан в иудейской вере, а Элли приняла иудаизм пять лет назад, но рассказала об этом только деду, который очень обрадовался. Он хотел, чтобы его внуки были иудеями, однако ее отец положил конец его надеждам. Но Элли, в отличие от матери, никогда не находила утешения в христианстве. В детстве и юности она не приняла его постулатов, а позднее решила, что ей намного ближе иудаизм. В результате девушка занялась его изучением, после чего прошла все необходимые формальности.
Это была единственная тайна, которой она не поделилась с матерью.
О чем теперь очень жалела.
Элли быстро шагала по лабиринту узких, мощенных булыжником улиц. Издалека донесся бой часов, отбивающих восемь вечера. Ей следовало зайти домой и переодеться, но она решила сначала помолиться. К счастью, Беккет отправилась на «представление» в длинном шерстяном пальто – в Вене было холодно – и оно скрывало ее колени и разрезанную одежду. Здесь, в этом древнем городе, в котором когда-то жили двести тысяч евреев, а теперь осталось только десять тысяч, Элли чувствовала особенно тесную связь с прошлым. Нацисты уничтожили девяносто три синагоги, стерев с лица земли даже их следы. Шестьдесят пять тысяч евреев погибло. Когда она размышляла о подобных вещах, ее мысли всегда устремлялись к 70-му году I века и к тому, что ее новая религия считала величайшей трагедией еврейского народа.
