– Вы еврей? – спросил Том Захарию.
Тот кивнул.
– Мы оба дети Божьи.
– Говорите за себя.
– Вы родились евреем и не можете отрицать очевидного.
– Вы ведете себя как человек, когда-то владевший этим домом.
Соратник Элли заметил, что Саган не произнес слово «отец». Девушка рассказывала ему об их сложных отношениях, но все оказалось гораздо серьезнее, чем она думала. Захария поднял палец.
– Ваш отец был мудрым человеком.
– Отпустите мою дочь, и я сделаю все, что вы хотите.
Саймон уловил гнев в голосе Тома, но решил пока не уступать.
– Я изучал события, которые произошли с вами восемь лет назад, – сказал он спокойно. – Вам многое пришлось пережить. И я понимаю, почему вы пришли к сегодняшнему решению. Судьба обошлась с вами предельно жестоко.
Тут у Захарии имелись сомнения. Сможет ли эта несчастная душа найти мотивацию для решительных действий? Осталось ли в жизни Тома Сагана хоть что-то важное? Изучение его истории завершилось несколько недель назад, но в отчете ничего не говорилось о суицидальных наклонностях. Очевидно, он совсем недавно принял столь важное для себя решение. Саймон знал, что Том закончил очередную рукопись и сделал все так, чтобы ни издатель, ни «автор» не смогли узнать, кто ее написал. Такую тактику предложил его литературный агент, полагая, что никто не захочет иметь дело с Саганом даже как с литературным «негром».
Вот насколько низко он пал!
Пять из семи написанных Томом книг вошли в список десяти бестселлеров «Нью-Йорк таймс». Три из них занимали первые места. Критика всячески нахваливала «авторов» всех семи романов. Вероятно, именно по этой причине Саган получал новые заказы.
Однако его такая жизнь больше не устраивала.
Он решил умереть.
Быть может, ему не следует мешать?
Или…
– Ваш отец являлся хранителем важнейшей тайны, – сказал Захария. – Ему доверили один из главнейших секретов в истории.
– Чепуха.
– Уверяю вас, это правда.
Саймон увидел, что ему наконец удалось заинтриговать отца Элли. Может быть, репортер в его душе еще не умер?
– Все началось с Христофора Колумба, – начал рассказывать Захария.
Колумб стоял на пирсе. «Нинья», «Пинта» и «Санта Мария» бросили якоря в притоке реки Рио-Тинто, возле Палос-де-ла-Фронтера, на юго-восточном побережье Испании, неподалеку от океана. У Христофора ушло несколько месяцев на то, чтобы найти, экипировать и набрать команды на три корабля, но теперь все было готово.
Должно было быть готово.
Приближалась полночь.
Нарушив традицию, Колумб не стал подниматься на борт сразу перед отплытием. На этот раз он находился на пирсе весь день, лично наблюдая за последними приготовлениями.
– Почти все здесь, – сказал ему Луис де Торрес.
На трех кораблях служило восемьдесят семь моряков. Вопреки слухам, они не были заключенными, которых помиловали за то, что они согласились участвовать в путешествии. В команде имелись португалец, генуэзец, венецианец и калабриец, а все остальные были испанцами из Палоса. Кроме того, среди них были два представителя короны – так требовалось по соглашению, и Колумб уже предупредил де Торреса, чтобы тот соблюдал осторожность рядом с ними.
– Луис! – позвал он теперь своего старого друга.
Тот подошел ближе.
– К одиннадцати все должно быть на борту, – распорядился Христофор.
Он знал, что де Торрес его понял. После полуночи, когда наступит 3 августа 1492 года, полиция, территориальная армия и Инквизиция в белых капюшонах начнут обыскивать дома. Евреев объявили вне закона во Франции в 1394 году и в Англии с 1290 года. А теперь это случилось и в Испании. Соответствующий эдикт об изгнании евреев был подписан Фердинандом и Изабеллой 31 марта. Церковь настаивала, и король с королевой согласились. Евреям дали четыре месяца, чтобы покинуть страну или перейти в христианство.
Сегодня ночью эти четыре месяца заканчивались.
– Боюсь, мы можем не успеть, – прошептал Колумб.
К счастью, отличить еврея от испанца было почти невозможно. Кельты, иберийцы, римляне, финикийцы, баски, вандалы, вестготы и арабы – местные жители представляли собой удивительную смесь и при этом были похожи друг на друга. Но это не остановит Инквизицию. Ее агенты пойдут на все, чтобы выявить каждого, кто может оказаться евреем. Уже тысячи принявших христианство становились так называемыми конверсо. Они посещали мессу, исповедовались и крестили детей. А по ночам возвращали себе еврейские имена и читали Тору.
– От нашего путешествия зависит очень многое, – сказал Колумб другу.
Многое зависело от самого де Торреса.
Луис был переводчиком и свободно владел ивритом. Прежде он служил у губернатора Мурсии, где когда-то проживало много евреев. Но теперь часть из них уехала, а другие перешли в христианство, и губернатор больше не нуждался в переводчике. Де Торрес, как и несколько других членов команды, крестился несколько недель назад.
– Как ты думаешь, мы найдем то, что ищем? – спросил он Христофора.
Тот посмотрел на темную воду, на корабли, освещенные факелами, где матросы продолжали свою работу.
Торрес задал хороший вопрос.
И у его друга был всего один ответ.
– Мы должны.
– Вы хотите сказать, что Христофор Колумб был евреем? – спросил Саган.
– Точнее, конверсо. Это часть великой тайны, которую хранил ваш отец. Он ничего вам не рассказывал?
Том покачал головой.
– Я не удивлен. Вы недостойны, – заявил его незваный гость.
– Черт подери, кто вы такой, чтобы определять, достоин я чего-то или нет?!
– Вы отказались от своего наследия. Разве вы понимаете, что такое честь? Традиции? Долг?
– Откуда вам известно, что я так поступил?
– А разве это не правда?
– А кто вы такой? – спросил Саган. – Похититель! Для вас существует такое понятие, как честь?
– Я поставил на кон свое состояние и жизнь ради идеи.
Захария вытащил из кармана пиджака сложенные документы.
– Мне нужна ваша подпись. Тогда адвокаты смогут обратиться в суд, чтобы от вашего имени была произведена эксгумация. Мне сказали, что никаких проблем не возникнет, ведь вы ближайший родственник, который дает свое согласие. Ваша дочь уже подписала документ, поскольку она является представителем вашего отца. Конечно, у нее не было выбора.
