– Я давно здесь не был, – заметил Роу. – У тебя появилось больше экспонатов.
Кларк посмотрел на него.
– Тебе следует чаще к нам приезжать. Ведь ты марон, как сам только что сказал.
Тут все определялось рождением. Если один из твоих родителей был мароном, его дети тоже считались маронами.
– Я буду только мешать, – возразил гость профессора.
– Ты не прав, Бене. Здесь никого не интересует, что ты зарабатываешь деньги на игорных домах или шлюхах. Мы это знаем, и тебе нечего стыдиться. Мы гордимся своим прошлым. Не следует забывать, кем мы были и кто мы есть.
С этими словами Фрэнк остановился у деревянного помоста, занимавшего угол в конце зала. На нем стояло три барабана. Бене знал, что музыка служит важной частью привлекательности музея. Некоторые местные барабанщики считались лучшими на острове. Здесь часто устраивали представления, привлекавшие маронов и туристов, и сам Роу владел одним из барабанов, вырезанным из цельного куска дерева, найденного в горах. Кларк наклонился и вытащил из-под помоста деревянный ящик без крышки. Внутри лежал камень размером примерно в четверть квадратного метра, на котором Бене увидел все тот же символ, искривленный крест.
Он поднял глаза на друга.
– Ты об этом знал?
– Две линии, пересекающиеся под углом, одна с крючком на конце. Этот знак встречается в нескольких священных местах, – ответил ученый.
Бене посмотрел на высеченный знак, идентичный по форме и размеру тому, что он вчера видел на могиле.
– Хочешь посмотреть на еще один? – спросил Фрэнк. – В горах.
– Я думал, ты ждешь посетителей.
– Их примет кто-нибудь другой. Нам нужно поговорить.
Глава 26
Том продолжал быстро вести машину по дороге, которая шла прямо еще полмили. Если Саймон решит его преследовать, это будет достаточно сложно из-за пыли, которая поднималась из-под колес. Инстинкты не подвели репортера: он сразу понял, что Захарии нельзя доверять. И еще одно: он успел разглядеть лицо человека, сидевшего за рулем, – угловатое, темные вьющиеся волосы, – это был один из двух мужчин, угрожавших Элли.
Адвокату поручили забрать у него пакет, находившийся в гробу. А что тут делает водитель? Следует ли из этого, что Элли держат где-то рядом? Учитывая возможности интернета, Саган не мог знать, где прячут его дочь. Но если один из ее тюремщиков здесь, значит, она неподалеку. Звучит убедительно. В какой-то момент Саймону придется показать ему Элли. Или он полагает, что Том настолько сломлен и слаб, что будет выполнять его приказы, не задавая вопросов?
Весьма возможно.
Это приводило журналиста в ярость.
Сейчас все козыри были у него на руках. Кровь все еще текла по его жилам, сердце стучало, нервы отзывались на приказы. Он чувствовал себя так много лет назад, когда у него появлялась тема для интересной статьи.
И ему это нравилось.
Впереди Том увидел мост из железнодорожных шпал, перекинутый через ирригационный канал. Он знал, что в апельсиновых рощах имеется огромное количество канав для отвода дождевой воды. В прежние времена ее качали насосы, и Саган провел немало летних дней, очищая их от травы и мусора.
И тут ему в голову пришла новая идея.
Он притормозил, пересек мост и остановился на другой стороне канала, после чего распахнул дверцу, выскочил из машины и побежал назад.
Канал был шириной в двадцать футов, а мост построили из длинных шпал, которые поддерживал центральный столб. Шпалы лежали бок о бок, но Том знал, что их можно перемещать, так как на канале имелись и другие центральные столбы. Он и сам не раз передвигал шпалы с одного места на другое.
Пыль по ту сторону моста начала оседать.
И беглец услышал шум мотора.
Этот шум приближался.
Шпалы, каждая четыре дюйма толщиной, были соединены попарно, на расстоянии в четыре фута – так, чтобы по ним могли проехать машины. Том подбежал к мосту и сбросил с опор одну пару шпал, а затем еще одну.
Мышцы у него дрожали от напряжения.
Он вернулся на свой берег и скинул еще две шпалы.
Теперь его отделяло от Саймона двадцать футов.
Пыль на противоположной стороне рассеялась.
Саган увидел машину.
* * *
Саймон внимательно смотрел вперед.
Роча гнал автомобиль по проселочной дороге между деревьями, но ему приходилось притормаживать из-за плохой видимости. К счастью, пыль впереди постепенно рассеивалась.
И тут он увидел.
Том Саган стоял на другом берегу широкого канала. Из центра поднималась одинокая свая. Водитель тоже увидел препятствие и ударил по тормозам. Машина остановилась, ремень безопасности натянулся.
Роча выругался.
Захария посмотрел в окно.
– Выключи двигатель, – приказал он.
* * *
Том вернулся к машине и взял пистолет. Он оставил открытой дверцу со стороны водителя и стоял так, что машина оставалась между ним и Саймоном. Конечно, один из них мог перебраться через канал, но прежде чем он это сделает, репортер успеет их пристрелить.
Пат.
Как раз то, что ему требовалось.
Теплый ветер освежал кожу, но Саган почувствовал, как по спине у него пробежал холодок.
– Хорошо! – крикнул Саймон. – Чего ты хочешь?
– Мою дочь! – крикнул в ответ журналист.
Он стоял, согнув колени, и смотрел на своих преследователей через открытые окна автомобиля.
– Я знаю, что у тебя есть пистолет, и ты выбрал надежное место за машиной. Мы не станем на тебя нападать! – сообщил ему Захария.
Человек, стоявший рядом с ним, не шевелился.
– Мне бы следовало пристрелить твоего подручного! – крикнул Том. – Он лапал мою дочь!
Оба его противника замерли совершенно неподвижно.
– Он выполнял свою работу! – возразил Саймон. – Делал то, за что я ему плачу. А мой адвокат свою работу сделать не смог!
– Я хочу Элли, и тогда ты получишь то, что хочешь!
– Ее здесь нет!
– А как тут оказался сукин сын, которому ты платишь?
– Он летел всю прошлую ночь.
Том промолчал, готовый слушать Захарию дальше.
– Она в Вене, – объяснил тот. – Если ты хочешь ее увидеть, тебе следует отправиться туда!
Австрия.
– Я там живу. Возможно, ты это знаешь. Ведь ты же был репортером! – добавил австриец.
– Пошел ты!
Захария рассмеялся.
– Уверяю тебя, я все еще могу причинить твоей дочери ужасную боль. И только из-за того, что ты доставляешь мне столько проблем!
