– Что-то еще? – спросил Захария.
– Они призвали раввина Берлингера. Сейчас он с ними.
* * *
Том мгновенно все понял. Абирам упоминал имя этого человека в своем послании.
«И еще он дал мне имя. Раввин Берлингер».
– Сколько вам лет? – спросил Саган. Он понимал, что ведет себя грубо, но ему необходимо было знать.
– Сто два года, – ответил раввин.
Репортер никогда бы не догадался, что этот человек настолько стар. Может быть, он дал бы ему восемьдесят с небольшим, но поверить, что раввин прожил больше века, было совсем непросто.
– Жизнь милостиво обошлась с вами, – заметил Саган.
– Иногда я тоже так думаю. А временами – нет. Но я задал вам вопрос. Пожалуйста, скажите, как вы получили эти вещи.
Том видел, что Элли тоже интересует ответ на его вопрос. Однако пока не был готов к сотрудничеству.
– Их мне дали, и они мне принадлежат, – ответил он уклончиво.
Раввин Берлингер наверняка прочитал оригинальное послание, которое лежало в кармане у Тома.
– Мне ничего об этом не известно, – сказал старик. – Я знаю лишь то, что их нашли у вас.
– М. Э. Кросс был моим дедом, – сообщил журналист.
Старик внимательно посмотрел на него.
– Я вижу его в вашем лице. Вас зовут Саган. Я припоминаю, что ваша мать вышла за Сагана. Марк был отцом вашей матери.
Том кивнул:
– Я называл его саки.
Раввин сел и положил забранные у репортера вещи и сумку Элли на стол.
– Должен признаться, я не думал, что когда-нибудь снова услышу об этих предметах.
* * *
Бене остался сидеть, когда тень вошла в его кабинет. Он ждал Фрэнка Кларка. Роу позвонил ему, и полковник обещал, что придет до десяти часов.
– Тебе нравится темнота, Бене? – спросил он с усмешкой.
В комнате не горел свет.
– Мама уже спит, а слуги ушли, – объяснил хозяин дома. – Здесь только мы с тобой, Фрэнк.
Он предложил гостю блюдо с булочками, но тот отмахнулся. Бене же взял еще одну и отодвинул блюдо на край стола.
– Что тебе удалось найти? – спросил Кларк. – Я слышал удовлетворение в твоем голосе.
– Рудник существует. И я знаю, где он находится.
Трей позвонил ему после обеда и сказал, что быстрый просмотр документов, добытых ими на Кубе, а также купчей на землю и других бумаг из ямайского архива позволили ему определить место рудника. Он проверил современные топологические карты, имевшиеся в университете, и ему удалось подтвердить, что пещера существует приблизительно в том районе, на который указывали остальные документы.
– И где же он? – спросил Кларк.
Бене не требовалось смотреть в лицо полковнику, чтобы понять, что тот знает, о чем он говорит. Роу подозревал это с самого начала.
– Почему ты солгал мне, Фрэнк? – спросил он тихо.
– Потому что тайну рудника никто не должен раскрыть.
– Но в пещере ты мне говорил совсем другое. Тогда ты сказал, что я должен его найти.
– Я сказал, чтобы ты нашел сокровище евреев. Если оно все еще существует, то мароны могут извлечь из него пользу. Рудник – совсем другое дело.
Теперь Бене и вовсе заговорил шепотом, словно эти слова вообще не следовало произносить:
– Почему рудник не должен быть найден?
– Это священное место. У маронов их осталось очень мало. Они принадлежат нам, Бене. Их следует охранять.
– От маронов остались только легенды. Какое это имеет значение?
Оба замолчали, и некоторое время Роу сидел в тишине и слушал ветер.
– Раньше ночь была нашим союзником, – наконец заговорил Кларк. – Мы умели ее использовать. К нам пришла победа во многом благодаря ночи.
«Опять истории, – подумал Бене. – Легенды, а не реальность».
Во время последней маронской войны в 1795 году триста маронов держали оборону против тысячи пятисот британских солдат. Они заключили мир только после того, как на остров доставили кубинских псов, которые умели выслеживать беглых рабов. Но когда все собрались в Монтего-Бей, чтобы подписать соглашение, почти шестьсот маронов посадили на корабли и отправили в Новую Шотландию. Они прожили в холодной Канаде два года, а потом их перевезли в Сьерра-Леоне. И только шестьдесят человек из них впоследствии вернулись на Ямайку.
Та еще победа.
– Ты так и не ответил, – сказал Роу. – Какое это имеет значение сейчас?
Он видел, как темная фигура полковника переместилась в кресле.
– Ты далеко не все понимаешь, Бене. Несмотря на то что в твоих жилах течет кровь марона, тебя воспитывали иначе. Среди нас свирепствует бедность. Высока безработица. А ты живешь в роскоши в этом великолепном поместье, ездишь на машинах, которые тебе нравятся, и никогда не знал чувства голода. У тебя есть деньги. У тебя всегда были деньги, Бене.
– Ты говоришь так, словно тебя это возмущает.
– Вовсе нет. Это не имеет для меня значения. Ты мой друг. Ты мне всегда нравился. Но другие относятся к тебе иначе. Они берут твои деньги и пользуются твоей помощью. Они улыбаются, но скрывают то, что у них в сердцах.
– Вчера ты говорил мне совсем другие вещи. Ты сказал, что никого не интересует, кто я такой.
– Я солгал.
Роу не понравилось то, что он услышал. Он всегда считал, что близок к сообществу маронов. Что они его семья. У него было совсем мало близких родственников – только мать и несколько кузенов. Ему следовало жениться, завести детей, создать собственную семью, но он не встретил женщину, которую ему захотелось бы сделать своей супругой. Быть может, проблема в нем самом? Трудно сказать. Одно Бене знал наверняка: никто не будет указывать, как ему поступать.
Не сейчас.
И никогда.
– Я собираюсь отправиться к руднику, – заявил он безапелляционным тоном.
– Я боялся, что у тебя возникнет такое желание, – отозвался его гость.
– Ты пойдешь со мной?
– А разве у меня есть выбор?
Глава 53
– Кто такой раввин Берлингер? – спросил Захария.
– В прошлом он возглавлял нашу общину. Он один из последних ныне живущих людей, переживших холокост, – ответил мэр.
– Он выжил во время войны?
Градоначальник кивнул.
– Его отправили в Терезин вместе со многими другими. Раввин Берлингер состоял в правлении лагеря и пытался защищать свой народ.
Крепость Терезин служила перевалочным лагерем, откуда десятки тысяч чешских евреев отправляли на восток в лагеря смерти. Многие не доживали до отправки, умирая уже там из-за тяжелых условий.
