Однако он им не нравился.
Бене искал рудник ради них, а выяснилось, что маронам давным-давно известно, где он находится.
Впереди Роу увидел еще один автомобиль, рядом с которым стоял Трей Халлибертон.
Они с Кларком подошли к нему.
– Отсюда далеко до нужного нам места? – спросил Бене.
– Может быть, минут десять вверх по склону, на восток, – сказал профессор.
Полная луна озаряла лес холодным бледным светом, и среди далеких туч мерцали розовые зарницы. Бене прихватил с собой два фонарика, но увидел, что Трей тоже взял фонарь и кое-что еще.
Роу указал на непонятный предмет и вопросительно посмотрел на ученого.
– Это GPS-локатор, – пояснил тот. – В отличие от испанцев, нам не придется бродить на ощупь в темноте. У меня есть координаты пещеры.
– Ты думаешь, что сумел их определить?
– Да, Бене. Все указывает в одном направлении.
Роу представил Трея полковнику.
– Кларк – марон, и он знает про это место, – добавил он после того, как они познакомились.
Затем он протянул Фрэнку фонарик. В лунном свете лицо его старого друга выглядело встревоженным.
– О чем еще ты мне не рассказал? – спросил Бене.
Однако ответа не последовало.
Кларк повернулся и пошел в сторону леса.
* * *
Захария смотрел на посла.
– Как вы узнали, что я в Праге?
– У меня есть друзья, – ответила женщина по-английски. – Вы проверили тело Джеймисона?
– Конечно. Ваша работа впечатляет.
Израильтянка кивнула, принимая комплимент.
– Местный мэр также является моим другом. После того, как вы вошли с ним в контакт, я проделала то же самое.
– А откуда вы узнали, что я с ним связался?
– Телефон, который вы носите с собой. Если вы им пользуетесь, об этом становится известно.
– Из чего следует, что у вас есть друзья в Моссаде.
– Да, и в других местах тоже. Но, как я сказала вчера, они ничего не знают. Это между мной и вами.
– Чего вы хотите? – напрямую спросил Саймон.
– Поговорить с вами наедине, и я полагаю, что это превосходное место для подобной беседы.
– Как вы узнали, что я сюда приду?
– Мэр обещал вас привести.
Захария чувствовал себя неуютно в присутствии этой женщины, но ему ничего не оставалось, как слушать.
– Должна признать, – продолжала она, – что когда я в первый раз ознакомилась с вашим планом, он показался мне абсурдным. Но после некоторых размышлений я поняла, что вы правы. Храмовая гора – превосходная точка воспламенения. После Шестидневной войны шестьдесят седьмого года Израиль контролировал Иерусалим. При заключении мирного договора Высший религиозный совет мусульман получил разрешение и дальше владеть тридцатью пятью акрами, известными под названием Храмовая гора. Здесь Бог остановился, чтобы отдохнуть. Отсюда мир начал расширяться, пока не принял свою нынешнюю форму. Здесь была собрана пыль, из которой Бог создал человека. Здесь Авраам связал Исаака, собираясь принести его в жертву. Именно в этом направлении поворачиваются евреи, когда возносят свои молитвы. Здесь Соломон построил Первый Храм, и Второй Храм был возведен тут же. Эта земля настолько священна, что заповеди иудаизма запрещают евреям ходить там, чтобы случайно не ступить на место, где однажды находилась Святая Святых.
– Но вы ни разу не сказали, в чем состоит мой план, – заметил Захария.
Его собеседница усмехнулась.
– Не сказала.
Может быть, это даже хорошо, что она пришла. У австрийца возникли собственные вопросы, которые он хотел бы ей задать.
– Бог не отменял своего приказа, отданного в Исходе, чтобы мы построили для Него алтарь, – сказал Саймон. – Мусульмане, контролирующие Храмовую гору, подобны кинжалу в боку каждого еврея, и они не собираются оттуда уходить.
Он знал, как мусульмане называют эту гору. Благородное Убежище. Конечная точка путешествия Мухаммеда в Иерусалим. Место, с которого пророк вознесся на небеса. Там находится одно из старейших мусульманских сооружений в мире, Купол Скалы, обращенный в сторону Мекки и построенный на том самом месте, где прежде стоял Второй Храм.
– Нам вообще не следовало отдавать им Храмовую гору, – вновь заговорила посол. – Что они сказали в шестьдесят седьмом году? «Если вы попытаетесь контролировать это место полностью, то никогда не будет даже подобия мира».
– Однако мы отдали им Храмовую гору, но продолжаем жить в страхе. Арабы каждый день угрожают нам вторжением, – заметил Саймон.
Так и случилось в 1973 году. Война Судного дня. Тогда, через шесть лет, все, что было получено в результате победы в этом конфликте, отдали обратно, когда подписали мир в Кэмп-Дэвиде при участии Картера, Бегина и Садата.
Проклятые американцы снова вмешались.
Захария сказал израильскому послу все, что думал по этому поводу.
– В результате войн мы поняли одну вещь, – продолжала она. – Нужно заставить арабов воевать между собой, и тогда у них не останется времени на нас.
Бесполезная информация, если учесть, что случилось потом.
– Я помню тот день, когда был спущен израильский флаг, развевавшийся над Куполом Скалы, – добавила женщина. – Мой отец плакал. Я тоже. Именно в тот день я решила больше никогда не уступать нашим врагам.
Она опустилась на колени и стала изучать несколько хранившихся в склепе бумаг.
– Они лежат здесь, в темноте, и постепенно рассыпаются в прах, – медленно проговорила посол. – Печальная картина… Совсем как тела, в которых мы живем.
Затем она встала и посмотрела на Захарию.
– Я хочу знать больше о вашей искре.
Этого ему было достаточно.
– А я хочу понять, что известно вам, – сказал австриец.
* * *
Том попытался осознать то, что сказал Берлингер.
– Вы согласны со мной? – переспросил он.
– Мы с Марком очень долго обсуждали эту проблему, – ответил раввин. – Он был твердо уверен, что тайну нужно хранить и дальше. А я считал, что для евреев пришло время восстановить свои утраченные сокровища. Почему нет? Христиане, мусульмане, буддисты – у всех они есть. Почему их не позволено иметь нам?
Саган наблюдал за Элли, которая внимательно слушала их беседу, и решил показать ей настоящую записку своего отца.
– Вот что написал твой дед, – сказал он девушке, протягивая ей письмо.
Она взяла листок бумаги и прочитала текст.
– Почему между вами такое напряжение? – спросил Берлингер.
