Умная леди.
Собаки начали проявлять беспокойство.
Две из них зарычали друг на друга.
Бене прикрикнул на них и заставил успокоиться.
Обе вернулись к нему, и он погладил каждую, показывая, что все в порядке.
С самого детства маронов учили не рассказывать о своих обычаях. Всякое знание следовало выдавать небольшими порциями. Доверие – хрупкая вещь. Если ты откроешь все, что знаешь, то станешь уязвимым для предательства. Если станешь свободно говорить о «делах маронов», это может привести к гневу предков.
Лучше ничего не рассказывать.
Так его учили. И Фрэнка Кларка тоже.
Тогда почему его встревожило то, что Кларк рассказал ему не все, что знал?
Все предельно просто. Бене не был посторонним.
Он был мароном.
Слова Фрэнка о том, что другие ему не верят, – вот что причинило Роу боль. Проклятье, кто они такие, чтобы его судить?
И чтобы выносить ему смертный приговор?
– Неблагодарные ублюдки! – прошептал он.
Что теперь делать? Рудник оказался пустышкой, и если верить Кларку, где находятся золотые и серебряные артефакты, никому не известно.
И вновь Бене не знал, правда ли это.
Всегда храни от других свои знания.
Что продолжал защищать Фрэнк Кларк?
Собаки бегали кругами, но всякий раз возвращались к тому месту, где стоял их хозяин. Над вершинами гор собирались тучи, и небо приобрело цвет пепла.
Зазвонил телефон Роу.
Он посмотрел на дисплей – номер НЕИЗВЕСТЕН.
Однако марон все же решил ответить.
– Захария Саймон, – произнес голос в трубке.
Бене заставил себя успокоиться.
– Насколько я понял, ты хотел со мной поговорить, – сказал Захария.
– На самом деле я хочу тебя убить, – сообщил ему Роу.
И он не шутил.
– Я делал то, что должен был, – отозвался австриец. – Ты бы поступил так же. Мы оба успешные люди. И чтобы оставаться на волне, должны принимать жесткие решения. Как в тот раз, когда ты направил по моему следу американцев.
Любопытно. Саймон неплохо информирован.
– У меня не было выбора, – сказал марон.
– Очень сомневаюсь. Но это не имеет значения. Джеймисон мертв. Мы остались вдвоем, Бене.
Теперь понятно, почему Брайан не входил с ним в контакт. Роу надеялся, что американцы навсегда исчезли из жизни.
– Чего ты хочешь? – спросил он Захарию.
– Человек по имени Том Саган летит в Кингстон.
– Человек из Флориды?
– Верно. Он прибудет поздно вечером по твоему времени. Я полечу вслед за ним, но появлюсь на острове после него. Мне нужно, чтобы ты за ним проследил и узнал, куда он направляется.
– И зачем мне это делать?
– Он приведет тебя к местонахождению великого сокровища. Я солгал тебе, Бене. Меня не интересуют ни могила Колумба, ни затерянный золотой рудник. И мне без разницы, спрятаны ли там ящики с золотом, которые были вывезены с Панамы. Мне нужно то, что имеет гораздо более серьезную ценность. Четыре предмета. Сокровища еврейского Храма.
Роу стало интересно. Саймон рассказал ему правду – теперь марон знал это наверняка.
– И Саган знает, где сокровище? – уточнил он у австрийца.
– Думаю, да.
Но Фрэнк ясно дал понять, что сокровища забрали. Быть может, этому Тому Сагану известно, где они находятся сейчас?
Бене решил, что придержит эту информацию, чтобы обсудить ее с Саганом.
– И раз уж мы заговорили про Сагана, – продолжал Саймон, – отыщи его фотографию в Интернете, а потом найди его самого. Он прилетит самолетом «Бритиш эруэйз» из Лондона, который приземлится в аэропорту Кингстона сегодня в одиннадцать вечера. Возможно, у него с собой будет небольшой черный мешок. Его содержимое может оказаться важным.
– Почему ты обратился ко мне?
– Потому что ты хочешь со мной разобраться.
Тут австриец не ошибся. Великая Нэнни могла заключить с британцами только перемирие – и также Роу не нужен был мир с Захарией Саймоном.
– Сделай то, что я прошу, – продолжал Захария, – и у тебя появится шанс, ведь ты получишь то, что мне нужно.
Но Бене знал еще кое-что.
Томас Саган был врагом Саймона.
И это ему понравилось.
– И еще одно, – сказал австриец. – Подумай об этом, прежде чем начнешь действовать. У меня есть кусочек головоломки, которого нет у Сагана. Без него ты ничего не найдешь. Я должен быть там вместе с ним, и тогда мы все вместе найдем сокровища.
Роу рассмеялся.
– У тебя всегда имеется в рукаве козырь.
– Так устроен мир.
– Мой человек будет ждать тебя в аэропорту с машиной, – пообещал Бене. – А я займусь Томасом Саганом.
Глава 69
Том взял свой паспорт из рук женщины, сидевшей за стойкой. Когда он работал репортером, ему доводилось бывать на Карибских островах, но на Ямайке он не был ни разу. Его путешествие началось с часового перелета из Праги в Лондон, а потом ему пришлось лететь девять с половиной часов через Атлантику. Для его тела сейчас наступили четыре часа утра, а здесь было четверть двенадцатого вечера.
Во время трансатлантического перелета далеко не все места были заняты, поэтому журналист сумел удобно устроиться на трех сиденьях и поспать. Впервые за последние несколько дней Том почувствовал себя в безопасности на высоте в тридцать тысяч футов. Он даже поел. Не слишком много – ему никогда не нравилась еда, которую предлагали в самолетах, – но вполне достаточно, чтобы не чувствовать голода.
Тропический воздух оказался более густым и теплым, чем пражский, – и больше похожим на флоридский. Почти как дома. Странно, что у него возникла такая мысль. Саган уже давно перестал считать, что у него есть дом.
Он направился к стойкам с плакатами, предлагающими арендовать автомобиль. В аэропорту началась реконструкция, и повсюду велось строительство. Тому показалось, что само здание уже обновили. Основная часть киосков не работала, но самолеты продолжали садиться и взлетать.
Журналист совершенно не почувствовал разницы во времени. Впрочем, обычно он не слишком страдал от смены часовых поясов, а сейчас адреналин и вовсе заставил его забыть об этом. Заметив стойку «Хертца», за которой сидел клерк, Том направился к ней.
Неожиданно рядом с ним возникли двое мужчин.
– Вас подвезти? – спросил один из них, с надеждой глядя репортеру в лицо.
