— Я тоже так думаю. Но господин Смотров со мной не согласен. Считает, что нечего огород городить, когда преступник на месте преступления готовый имеется. Не сумел убежать.
— А чего же, конечно, — зло фыркнула Клавдия. И неожиданно постучала себя по лобастой голове. — Чтобы убийцу поймать, надо головой думать, мозгами шевелить, побегать потом изрядно по городу. Эти, как их, улики собрать. А тут все на блюдечке! А невдомек вашему этому Смотрову, что блюдечко-то ему подсунули чужие преступные руки. Так-то вот. Просто облегчили задачу нерадивому полицейскому, и все. Бедная баба сидит в тюрьме, а убийца по городу гуляет.
— Кого-то конкретно подозреваете, Клавдия? — осторожным, не таким звонким голосом, как прежде, спросил Макаров.
— Конечно! Душегубца Илью! Он это, больше некому! — Она тяжело, с присвистом задышала, будто астма мучила долгие годы, хотя здоровье всегда отменным было. — Он как появился в нашем доме, у меня сразу сердце заныло. Сразу почуяла — погубит девочку. Сволочь он! Теперь вот сидит на добре-то Катенькином, как паук, и радуется.
— Послушайте, Клавдия, а Катерина оставила завещание?
— Что?
Она вздрогнула. Вопрос прозвучал неожиданно. Она задумалась, вспоминая, как впервые увидела Илью, и отвлеклась от гостя. А он что-то спросил такое, от чего у нее в голове сделалось шумно.
— Что вы спросили? — Ее толстые веки взметнулись вверх и замерли, взгляд остановился. — Завещание?
— Да. Катя оставляла завещание, не знаете?
— Завещание… Завещание…
Клавдия вдруг вспомнила давний странный разговор, значения которому не придала. Не ее это было дело, в разговоры хозяйские вникать. И забыла о тех словах давно. А тут вдруг вспомнила. Вспомнила и похолодела.
— Не знаю я, — почти грубо отрезала она и принялась ворочать пастилу в коробке, будто пыталась отыскать кусочек пожирнее. — Мне никто не показывал никакого завещания. Это вы у Ильи спросите, у душегубца. Уж он-то небось в курсе!
— Почему у Ильи?
— Ему все дуреха отписала. Еще жива была когда. — Клавдия прикрыла лицо крупной натруженной ладонью, всхлипнула. — Он теперь там хозяин. Всех охранников подчистую уволил, меня выгнал. Сейф небось ищет! Чтобы никто не видал, как он стены обстукивает.
— Сейф? Почему он должен его искать?
— А потому, что не знает, где он, — развеселилась Клавдия и одновременно откусила сразу от двух кусочков пастилы. — В кабинете, точно знаю, искал. Картина была на стенке сдвинута. Мне-то в том доме каждая пылинка родная. Я сразу заметила. Меня не провести.
— А мог кто-то еще интересоваться содержимым сейфа?
Макаров вдруг вспомнил, как обрадованно сверкнули глаза Ильи, когда он ему о странных шкафах в кухне сказал. Мог сейф быть в кухне, под неусыпным оком верной домработницы? Запросто мог!
— Кому он нужен, кроме него? — возмущенно откликнулась Клавдия. — Мне, что ли? Я и без того знала, где он спрятан. Зачем мне? А кому еще? Кроме него некому.
— Сейф в кухне? Возле вас всегда находился? — догадливо ухмыльнулся Макаров. И по тому, как насупилась Клавдия, понял, что угадал он. — Думаю, Илья его нашел.
— И что? — резким неприятным голосом крикнула Клавдия. — Нашел он! Там шифр! Замок! А он его не знает, вот так-то! И даже если бы знал…
Она внезапно замолчала, взгляд метнулся по кухонному столу и перепрыгнул на подоконник, на котором стоял странного вида цветочный горшок с не менее странным цветком. По виду искусственным.
Она опустошила сейф, вдруг догадался Макаров. Успела до того, как его нашел Илья.
Ай да Клавдия, ай да молодец.
Что же, интересно, там хранилось? Дом и фирма отошли Илье еще при жизни Катерины. Что там еще могло быть? Драгоценности? Могли. Акции какие-нибудь? Тоже запросто. Еще завещание там могло находиться. Наличные деньги. Да мало ли что. Люди устраивают тайники, чтобы спрятать что-то весьма ценное, особенно ценное. То, чего не должен видеть посторонний глаз.
Счета, вдруг понял Макаров. Там могли храниться счета загранбанков, о которых никому не было известно. Их сложно было унаследовать, потому что — правильно, они были левыми! Скорее всего, на предъявителя. И было завещание или нет, значения не имеет. Предъявляй документы и владей. И об этих счетах никому не было известно, кроме покойного Грибова, кроме Катерины. Ну и, возможно, Клавдии. Не просто же так покойный Грибов устроил тайник у нее в кухне. Надежнее охранника в доме не было.
— Вы все там подчистили, Клавдия? — напрямую спросил Макаров.
— Где? — Она недоуменно заморгала, как старая сова, разбуженная на ветке.
— В сейфе?
— С ума сошли? — возмутилась она вполне искренне, чем озадачила Макарова. — Как же я могу? Да я и шифра не знаю!
— Вы просто так сказали, что если бы Илья знал шифр, то это…
— Болтнула и болтнула, — хмыкнула она беспечно. — А вы прямо к каждому слову цепляетесь.
— Что вы имели в виду?
— То и имела, — скорбно поджала губы она. — Что, если и нашел еще чего, воспользоваться не успеет. Посадят его, вот так! Он же Катеньку убил. И я могу точно сказать, что в тот вечер его дома не было. Позвонила она ему, он подхватился и уехал! А приехал весь зеленый с лица, руки трясутся.
— Вы его встретили у порога?
— Думала, с Катей они вместе вернулись. А он один. И трясется весь. И зеленый, — снова повторила Клавдия с нажимом.
— На его одежде не было крови?
— Нет, крови не было, — с сожалением прищелкнула она языком. И тут же вызывающе вскинулась: — Мог и переодеться! У него вещи все почти в гостинице!
— В гостинице? В какой гостинице? — удивился Макаров. — Он же в доме поселился.
— Поселился, да не совсем. Они с Катенькой решили, что он сдаст номер после свадьбы. Мне не особенно что-то рассказывали, — попеняла своей любимице Клавдия, уставившись на ее портрет в черной рамочке на стене. — Так, что успею подслушать… Так вот, они решили, что номер Илья сдаст после свадьбы. Катя хотела ночь перед свадьбой одна провести, как положено. По мне, так блажь какая-то. Живут уж, чего уж. А она — нет. Приличия, говорит, надо соблюдать. Какой-то там еще девичник в доме собиралась устраивать. А с кем? Подруг-то особо не было. Марта одна Кляцкова, с ней дружили с детства, но она сейчас где-то за границей. С ней вот Катенька секретами когда-то делилась.
— А что касается коллег?
— Не-ет, что вы, — отмахнулась Клавдия. — Они не любили Катеньку за ее богатство и положение в обществе. Считали, что работает из капризов каких-то. И в коллектив особо не принимали. Сторонились ее. Она им платила тем же.
— И все же? Может, какие-то имена, фамилии? Кого из знакомых она собиралась пригласить на девичник? На свадьбу?
— Ой, точно вот не скажу. — Клавдия прижала к груди широкие ладони. Наморщила лоб. — Какая-то девочка приходила. Вика, кажется. С ней еще Таня. Фамилий не знаю, уж простите. Только это. Зачем они вам, девчонки-то? Что они могут знать? Все же и так известно!
