За день до свадьбы прибыла в Крыло, где встретилась с Этель и Латтой, а также с тетушками и родителями. Половину ночи проговорила с матушкой, страшась неведомого. Маменька успокаивала меня и уверяла, что все будет хорошо, хотя было видно, что она переживает не меньше моего.
Утром встала ни свет ни заря. Подошла к окну; все Крыло еще мирно почивало, а на дворе царил зимний полумрак. За моей спиной появилась Леля и спросила:
– Волнуешься?
– Волнуюсь, – отозвалась я.
– Надо же, утром ты еще невеста, а вечером уже станешь мужней женой, – всерьез озадачилась домовая.
Я покраснела и нервно стала грызть ногти, едва мне вспомнились все поцелуи и смелые ласки Арриена. Тело против воли охватила знакомая истома, но колени все равно дрожать не перестали.
– Боишься? – Леля проницательно посмотрела на меня.
– А ты бы на моем месте не боялась?
– Ну-у, ты же его любишь и все такое… – протянула домовая, а после хихикнула. – В любом случае, любовник он опытный, так что не переживай.
– А вдруг он все забыл за триста лет? – нервно предположила я.
Леля посмотрела на меня как на безумную, но ответить ничего не успела, так как в комнату вошла маменька и с ходу заметила:
– Еще не завтракала! Так я и думала. Леля, бегом к Василине!
– Мам, я не голодна.
– Голодна – не голодна, а поесть все равно придется. До праздничного ужина еще очень далеко.
Над Западным Крылом взошло ясное утреннее солнце, посеребрив укрытые снегом деревья за окном. Я стояла перед зеркалом и не узнавала себя. В глубине зеркальной поверхности отражалась сказочная принцесса с каскадом рыжих волос. Часть локонов была собрана и заколота сзади, опускаясь на спину. Оголенные плечи были смазаны мерцающим маслом, отчего на коже в свете солнечных лучей сияли переливы мелких сверкающих звездочек. Свадебное платье было истинным шедевром, да и не умел мир Милиниль создавать простые наряды. Цвет платья традиционный для наряда норусской невесты – золотистый. Изысканное, невесомое, словно крыло заморской бабочки. Эльфийский шелк мягким облаком окутывает мою фигуру. Корсаж в форме сердечка плотно прилегает к телу, подчеркивая женственные формы. Ткань декорирована вышивкой и мелкими алмазами. Многослойная юбка украшена множеством оборок из газа и тонкой сетки, а также аппликацией в виде лепестков розарусов. Атласный пояс с бантом на талии подчеркивает тонкий стан.
На мою голову прикрепили фату. Нежнейшая ткань ее навевает мысли о летнем ветерке, а мягкие струящиеся линии и нежные полупрозрачные складки касаются плеч. Чуть поблескивающие края напоминают мерцание звезд.
Тетушки дружно всплакнули, а маменька охнула:
– Как же ты выросла, моя девочка!
Латта с восторженным видом бегала вокруг меня, Этель улыбалась, а остальных сестриц я должна была увидеть только в храме, куда их доставят по личному распоряжению Арриена. За Лиссу я и вовсе не волновалась, так как знала, что ее доставит на Торр-Гарр Ксимер.
Тетушка Горана громко всхлипнула, ей вторила моя матушка.
– Ну и сырость же вы тут развели! – В комнате нежданно-негаданно появилась призрачная бабушка. – Радоваться надо – сегодня свадебный обряд, а не похоронный.
– Мама? – очнулась первой тетя Ирана.
– Ты здесь откуда взялась? – захлопала глазами матушка.
– Оттуда, – выразительно отозвалась родственница и скомандовала: – А ну, все кыш отсюда! Мне с невестой наедине переговорить нужно.
– А может… – хотела высказаться тетя Ратея, но призрачная родственница прервала ее:
– Поговорим обо всем после. Время еще будет, а пока оставьте нас с Нилией наедине.
Тетушки и две кузины послушно покинули мою спальню, а матушка упрямо вздернула подбородок:
– Меня ты не прогонишь! Я должна знать, что ты собираешься сказать моей дочери!
– Ладно, оставайся, – милостиво позволил призрак, а потом, прищурившись, глянул на меня: – Ну а ты, внученька, уже придумала слова клятвы?
– Придумала? – удивилась матушка. – Разве невесты драконов не повторяют слова своих женихов?
– Нет! Это должны быть особенные слова, идущие от сердца и души, – пояснила бабушка и снова поглядела на меня: – Так придумала или нет?
– Ну-у… – покаянно опустила взор.
– Нет! – взревела призрачная родственница и заискрилась. – Лекана, твоя дочь ополоумела? Нилия, это же твоя свадьба! Свадьба – событие, происходящее раз в жизни! Знаешь, сколько важных гостей прибудет на это торжество? Я тебе скажу: много. А ты собралась опозорить честь нашего рода!
Я непроизвольно сглотнула, а матушка прикрикнула:
– Мам!
– А ты не мамкай! Я с тобой после обо всем поговорю!
Моя родительница сразу сникла, а призрачная бабушка закатила глаза и произнесла:
– Благодарите богов за то, что у вас есть я! Я все сочинила, так что, Нилия, слушай и запоминай…
Последующий десяток лирн я заучивала слова клятвы, которую должна буду дать своему будущему мужу в храме. Трястись при этом я не перестала…
– Нилия, – под конец поинтересовалась призрачная родственница, – а как тебе удалось склонить Риона на свою сторону? О чем таком вы с ним беседовали в Эртаре, что после он согласился помочь вам и даже снизошел до разговора со мной?
Я удивленно поглядела на бабушку.
– Мы о многом тогда говорили, и Кенарион спрашивал про Павола, правда, к своему стыду, я мало чего вспомнила…
– И об этом мы тоже с тобой поговорим. – Бабушка многообещающе посмотрела на матушку.
В комнату незаметно вошел батюшка, ничуть не удивился при виде призрачной тещи, кивнул жене и улыбнулся мне:
– Как же быстро ты выросла, дочка! И какой красавицей стала! – Папенька протянул мне руку. – Пойдем, нам пора.
– Уже? – шепнула я, но сделала шаг вперед и под бешеный аккомпанемент собственного сердца вышла в коридор.
Внизу нас ожидал Ремиз, потому что именно он должен был сопровождать нас в Торравилль. Увидев меня, рубиновый дракон одобрительно кивнул и велел следовать за собой.
В небольшом зале замка Повелителя Шерр-Лана было светло и празднично. Раон увлек нас с папенькой разговорами, а остальные мои родственники ушли куда-то в сопровождении Ринара. Когда Ремиз пригласил нас снова следовать за ним, я тряслась, будто осиновый лист на осеннем ветру. Мне плохо запомнился запутанный лабиринт коридоров, по которому вел нас рубиновый, но когда мы миновали высокие двери, ведущие на улицу, я невольно ахнула и замерла. С голубых небес Торравилля светило яркое солнце и в этом городе царила весна. Перед дворцом на клумбах вовсю цвели желтые, лиловые и розовые первоцветы, радовала глаз весенняя свежая трава.
