– Виктория, нам пора, – бесстрастно сказал Сазерленд.
Она не могла двинуться, и тогда капитан поднял ее на руки. Тори вздрогнула. Женщин всегда так переправляют через воду, не сразу вспомнила она. Сазерленд нес ее с джентльменской учтивостью не таким он был всего несколько часов назад.
В шлюпке он передал ее невысокому мужчине по имени Дули с такой бережностью, будто боялся разбить хрупкий китайский фарфор. Тори вскарабкалась на сиденье и застыла в оцепенении. Кто-то из матросов разглядывал ее с любопытством, кто-то улыбался, а Сазерленд сердито сверкал глазами на каждого, кто смотрел на нее, хотя, возможно, ей это только казалось.
Она чувствовала себя неспокойно в окружении его экипажа, но сам факт отъезда притуплял ее тревогу. Когда они оттолкнулись от берега и весла скользнули в воду, вездесущий запах разросшегося на острове жасмина стал слабеть впервые за многие годы и в конце концов растворился в запахе моря теперь уже навсегда. Ее остров становился все меньше и меньше, а стаи птиц казались мелкими точками, подвешенными над деревьями. Каскады воды напоминали серебряные нити, трепещущие у земли. При всех опасностях и трудностях, с которыми они с Кэмми столкнулись на острове, их дом по-прежнему казался ей единственной спасительной гаванью.
Шлюпка быстро достигла судна, и Грант, взяв Тори за руку, помог ей занять место у веревочной лестницы. Поставив ногу на первую перекладину, Тори обернулась: он стоял рядом, страхуя ее.
– Ну же, не бойтесь!
– А я и не боюсь, – прошептала Тори в ответ, но не двинулась с места. Она запрокинула голову, чтобы лучше видеть корабль, и смотрела, как трап уползает вверх по боковой стенке. Если упасть с такой высоты...
– Пора, Виктория. – Грант неловко похлопал ее по плечу. – Мы должны отплывать.
Гнев затмил страх. Ей не хватало только его показного бесстрастно-вежливого тона. А ведь именно этот человек ласкал ее ночью!
Тори легко поднялась на палубу, несмотря на новое платье, будь оно неладно! Грант, поднявшись следом, сопровождал ее, когда она сделала несколько шагов по палубе, и оставил только тогда, когда она схватилась за перила. Потом, подождав, пока остальные моряки поднимутся на борт, Грант отдал приказание поднять и укрепить шлюпку.
Корабль качнуло, и Тори неловко осела на палубу, шурша всеми своими юбками. Пока она вдыхала запах влажных парусов и пеньковых веревок, воспоминания просачивались в ее сознание, подобно туману. Капитан «Провидения» тогда сказал, что через минуту трюмы затопит вода и судно начнет разваливаться.
– Поднять якоря. – Голос Сазерленда эхом отозвался у нее в ушах.
«Не сейчас, – приказала себе Тори. – Еще не время!» Когда поднимут паруса и корабль устремится вперед, она в последний миг посмотрит на свой остров, такой безмятежный и уверенный.
Слезы застилали ей глаза. «Никакого контроля. – Она едва не засмеялась своей панике. – Что же это я, как корабль в морской пучине...»
Весь ее гнев и страх слились воедино, грозя удушьем. Тори с ужасом вспомнила первую ночь на острове, когда они с Камиллой беспомощно осматривались вокруг. Ни малейшего представления, где найти воду. Ни малейшего представления, где добыть пищу. Пробуждающееся осознание свершившегося рока, когда мамина боль в конце концов излилась в тихий приглушенный плач. Мокрая ночь с порывами ветра. Кэмми, добывающая огонь, стирающая руки в кровь проклятыми кремнями. Ее угасшие глаза после неудавшейся попытки. И такие же потемневшие глаза почти год спустя, когда она ударила тем проклятым камнем наглеца-капитана.
Тори дернула шнурок на шее, другой рукой отыскивая в платье обручальное кольцо своей матери. Кэмми сняла это кольцо с пальца покойной, выполняя ее последнюю просьбу.
Воспоминания вдруг забили ключом, как надолго закрытый фонтан, взорвавшийся под напором воды. За эти годы ей столько раз приходилось балансировать между жизнью и смертью, но всегда как-то удавалось ко всему приспособиться. И вот теперь...
Тори обратила прищуренные глаза на Гранта. Этот человек ради своего будущего хочет использовать ее, выдергивает из одной жизни, толкая в другую, неизвестную...
Когда же наконец она сможет сама управлять своей судьбой!
Страх вел нескончаемую войну с яростью, обжигая все внутри ее; сердце нагнетало кровь с такой силой, что его удары заглушали все вокруг...
И вот ветер щелкнул парусами, и они, расправившись, резко рванули корабль, так что желудок Тори свело судорогой. Она пошатнулась и схватилась за рулевую рубку.
– Ничего, скоро привыкнете, – произнес Сазерленд у нее за спиной, – мисс Скотт покажет вам вашу каюту.
Когда Тори повернулась к нему, он нахмурился и вытянул руку:
– Каюта Камиллы вон там.
Последние слова прозвучали как-то глухо. Потом движения его губ замедлились, словно на самом деле они не издавали ни единого звука. Тори чувствовала, как веки ее становятся тяжелыми. Она не могла видеть даже солнце, стоящее прямо над ней. Все вокруг вдруг закружилось, и где-то рядом раздался громкий тупой стук. Она услышала хриплый вскрик Кэмми и ощутила нестерпимую боль внутри головы. Ей захотелось крикнуть, но она не смогла.
Капитан заговорил снова, только на этот раз совсем рядом с ней, и не приказывая, но прося:
– Виктория, откройте глаза. Пожалуйста.
С усилием подняв веки, она увидела его напряженное лицо.
– Надеюсь, вам уже лучше?
Корабль снова дернуло, и это заставило ее застонать. Тогда Грант подхватил ее на руки. Виктория смутно слышала, как Кэмми потребовала, чтобы капитан отпустил ее, но он лишь крепче прижал ее к своей груди.
– Если не хотите отпустить Тори, тогда хотя бы отнесите ее в каюту! – снова потребовала Кэмми. Вслед за этим наступила тишина.
Глава 11
Ночной кошмар повторился, на этот раз с удвоенной силой. В ушах Тори стояли стоны гибнущего корабля. Она открыла глаза, пробуждаясь от кошмара, но так и не смогла окончательно забыть его.
Кэмми смотрела на нее со слабой улыбкой, которая, казалось, приклеилась к ее позеленевшему лицу. «Совершенно больной вид!» – подумала Тори. Раньше она никогда по-настоящему не понимала смысла этого выражения. Она привстала в постели, не в силах скрыть свое беспокойство.
Видимо, движение ее было слишком резким, потому что на мгновение она почувствовала головокружение и пульсирующую боль в голове.
– Кэмми, – пробормотала Виктория, – что случилось?
– Ты упала в обморок и ушибла голову.
Упала в обморок? Она? Впрочем, не важно.
– Я не о том. Что случилось с тобой?
– Морская болезнь. – Камилла печально усмехнулась. – Вечная хворь – что на острове, то и на корабле.
