– Нет, будем. А если ты порвешь мое новое платье, можешь распрощаться со своими брюками.
– Так ты мне угрожаешь? – проскрежетал Грант и тут же почувствовал, что испугался самого себя.
– Ха! Ты тоже этого хочешь. – Виктория перевела глаза с его лица на брюки с выпирающим бугром. Она наклонилась к Гранту, и он почувствовал ее дыхание на коже, прямо над брюками. Затем она коснулась его живота и прошептала: – Можно, я тебя там потрогаю?
Помоги ему Бог!
«Поверь ей, что она действительно этого хочет, – говорил внутренний голос. – Предоставь ей эту возможность».
Некоторое время Грант пребывал в растерянности, а затем хрипло произнес:
– Делай как хочешь, Виктория.
Глава 17
Тори пробежала рукой вверх-вниз поверх брюк, потом еще раз, ощущая через ткань напрягшуюся мужскую плоть. Потом она освободила застежку. Сжатая пружина упруго выскочила наружу. Хотя Тори дважды видела Гранта прежде, она судорожно глотнула воздух и вновь замерла, совершенно очарованная.
Чувствуя, что ей никогда не привыкнуть к подобному чуду, она обхватила его пальцами и стала поглаживать, но не так, как делала это раньше, а медленно, любовно. Она хотела испытать все до конца, видя, что обладатель этого чуда близок к окончательной капитуляции.
– Грант...
– Да? – прохрипел он, когда ее ладонь потерла гладкую оконечность.
– Вчера ты целовал меня в... самых интимных местах. Можно мне поцеловать тебя так же?
– Виктория, ты сама не понимаешь, с чем ты играешь. – Его голос стал почти неслышным.
– Так научи меня. – Тори чувствовала, что он на пределе, у края пропасти. Самое легкое движение – и падение неизбежно. Что ж, сегодня ему не будет пощады. – Покажи мне, как доставить тебе удовольствие.
– Ты не отдаешь себе отчет, о чем ты спрашиваешь. – Хотя Грант выглядел встревоженным, он не сказал «нет», и она это заметила.
Тори приложила губы к возбужденной плоти, и Грант, застонав и скрежеща зубами, обхватил ее за плечи.
– Что ты делаешь со мной...
Тори подняла глаза и увидела, что он смотрит вниз. Его потемневшие глаза изумленно наблюдали, как она его целует, словно это было что-то, во что невозможно поверить. Он прерывисто дышал; было видно, как сокращаются его мощные мышцы на груди и торсе.
Легкая ласка повергла его в такое состояние? Тори удвоила усилия, пробуя его кожу языком, как он пробовал ее вчера. У него содрогнулись бедра, и она отодвинулась назад.
– Это безнравственно? – спросила она, вновь прикладывая губы.
– Да. – Грант протянул ногу на койку, рядом с ней и положил руки ей на голову. Тори заметила, как сильно трясутся его пальцы.
– Я вынуждена быть безнравственной, – сказала она, – так как мне ужасно нравится целовать тебя здесь.
Грант застонал при ее словах и потом – еще громче, когда она пробежала языком по всей длине.
– Раз тебе это так нравится...
– Нравится? Не то слово...
Он со всхлипом втянул воздух, когда ее рот полностью завладел его плотью. Держа ее между губами, Тори подняла глаза. Грант запрокинул голову назад, его торс от шеи до бедер сделался совершенно неподвижным.
– О Боже, Виктория... – Грант поднял ее одним махом и положил перед собой, жесткой хваткой удерживая за руки. – Ты заставляешь меня уподобляться зверю. Я так хочу тебя.
Она прочитала предупреждение в его глазах, но это только возбудило ее.
– Делай, как тебе хочется, Грант.
С каким-то диким звуком в глубине горла он расстегнул на ней платье и рванул вниз. Когда она освободилась от платья, он стянул с нее панталоны и отбросил прочь.
Тори жаждала, чтобы он увидел ее черные шелковые чулки с их провоцирующей ажурной мережкой, но сейчас она была в замешательстве. Пальцы Гранта проследили кружевной узор и потом подтянули черные атласные подвязки выше на бедра. Тори протянула руки, чтобы снять с себя все, но он остановил ее.
– Не надо, – сказал он каким-то чужим голосом. – Оставь их для меня.
Она кивнула, глядя на него расширенными глазами. Грант сел и, подняв ее к себе на колени, стянул с нее через голову сорочку и потом придвинул Викторию ближе, положив ее ноги себе на бедра. Придерживая ее обеими руками за спину, он посмотрел на ее обнаженную грудь и, с ворчанием приложив губы к соскам, вобрал их в рот. Он терзал их почти до боли, так что кожа вскоре онемела. С каждым касанием его языка Тори чувствовала между ног какое-то странное истечение. Она расставила бедра, и услужливая рука Гранта тотчас проследовала вниз по животу, раздвигая женскую плоть.
– Виктория, ты такая совершенная, – пророкотал он возле ее груди, пока его пальцы ласкали ее лоно. – Такая влажная от желания.
Грант окинул ее взглядом. Она выгнула спину, приманивая его губы обратно к соскам. Казалось, нет ничего лучше, чем его поглаживания. Когда он погрузил палец вглубь, у нее вырвался ликующий крик, и ее бедра притянулись к его руке. Грант пошевеливал пальцем внутри, заставляя ее стонать.
– О Грант! Это ощущение... Сделай что-нибудь... Помоги мне.
– Как, Виктория? – Он положил ее на спину и рукой прижал к постели. Сминая другой рукой ее бедра и приподнимая за ягодицы, он придвинул ее к своему рту, будто хотел ее выпить. – Как тебе помочь? – Грант поцеловал ее и снова застонал. – Губами?
Да, его губами.
– Да! – Она подняла бедра, предлагая себя.
– Или пальцами? – Тогда он погладил ее, заставляя тихо стонать и метаться головой из стороны в сторону. Когда он отнял пальцы, у нее вырвался жалобный звук, и ноги ее открылись шире. Но желанное облегчение не приходило.
Она посмотрела вверх и увидела, что Грант снял брюки. Он приблизился и взял в ладонь ее грудь, поглаживая ее соски. Мужская плоть поднялась над ней и осталась сверху, у нее на животе, – солидная, влажная на конце и заметно пульсирующая, такая прекрасная, такая необычная... и такая властная. Тори открыла рот от благоговения. Грант посмотрел вниз и увидел, что она смотрит на него. Ей показалось, что его губы скривились в усмешке.
– Грант, прошу тебя! – вскрикнула она.
Его напрягшееся тело, казалось, вот-вот взорвется.
– Что ты хочешь, Виктория? – Он наклонился и прошептал ей на ухо слова, которые, она знала, не должны быть сказаны. Хотя, может быть, она ослышалась? Но для нее были важны даже не сами слова, но прозвучавшее в них неистовое желание. Это заставило ее застонать.
Палец Гранта погрузился в нее и задвигался вновь. Тори судорожно хватала ртом воздух и содрогалась. Напряжение полностью истощило ее. Она закинула назад поднятые ноги. Грант то уходил, то вдвигался вновь. Неудовлетворенное желание нарастало раз от разу, приближаясь по спирали к своему апогею, требуя разрешения.
