Когда Камилла заняла место в одном из немногих оставшихся кресел, Грант уселся напротив нее.
– Для меня совсем не так легко просить вас о помощи.
– В честь чего я должна вам помогать? Вы разбили ей сердце.
Грант нахмурился, вспоминая резкие слова Виктории.
– По ее поведению не скажешь, что у нее разбито сердце.
– Но вы ведь на это надеялись?
Он опустил глаза и кивнул, зная, что скрыть что-либо ему все равно не удастся.
– Боже мой, Камилла! Когда там, на острове, у вас плохо соображала голова, вы мне нравились больше. Действительно, я хочу жениться на Виктории, баловать ее...
– Любить ее... – продолжила Камилла. На этот раз он не отвел глаз.
– Больше всего на свете!
– Так вот почему Аманда и Николь были так настойчивы! Я удивлена, что вы им об этом сказали.
Грант скрестил руки на груди.
– Я говорю об этом всем, кто готов меня слушать. Даже этот чертов мальчик с конюшни – и тот знает!
– Хорошо. И что вы предлагаете?
– Еще до всей этой истории Виктория говорила, что нам не хватает непринужденности в отношениях, и упрекала меня в отсутствии эмоций. Я хочу доказать ей, что это не так. Но как я могу это сделать? Ее калачом не заманишь на встречу со мной, и мне приходится охотиться за ней. С тех пор как я вернулся, у нас состоялся только один разговор – и тот неудачный.
– Вы, конечно, волновались, – съехидничала Камилла.
– Я не волновался, – проворчал Грант. – Я ей нахамил. А теперь я хочу, чтобы мы с Викторией могли снова обрести друг друга.
Камилла в сомнении покачала головой:
– Тори не уедет отсюда. Но если она и сделает это, то не сможет отвлечься. Она будет думать о той работе, которую ей надо сделать. Тогда какой смысл уезжать, если мыслями она по-прежнему будет в Корте?
– В таком случае я должен остаться с ней.
– И погубить ее репутацию? Вы не можете так вот просто жить вместе...
Но у Гранта уже был готов ответ:
– Корт находится в изоляции от других поместий. Насколько мне известно, вы не принимаете посетителей, а деревенские и чета Хакаби преданы своим хозяевам – в противном случае, как вы понимаете, здесь давно бы уже побывали газетчики, которые интересуются историей с кораблекрушением. Вашего ближайшего соседа я хорошо знаю – он порядочный человек и никогда не станет сплетничать.
Некоторое время Камилла молчала, и тогда, видя ее колебания, Грант усилил нажим.
– На худой конец на все это время моя мать может побыть здесь при нас дуэньей. Она согласна.
Поразмыслив еще немного, Камилла, видимо, пришла к определенному решению.
– Хорошо. Тори тут собрала кое-какие бумаги и хочет, чтобы вы подписали их и поклялись, что откажетесь от притязаний на Корт. – Она внимательно изучала лицо Гранта. – Я могла бы вам помочь, если вы их подпишете и передадите мне.
– Договорились.
Камилла нахмурилась.
– Но если вы не заставите ее влюбиться в вас в течение двух недель, вы потеряете и ее, и Корт. Вы хотите это сделать?
– Я хочу только ее. – Грант крепко сцепил руки. – Все остальное не имеет значения.
Камилла деликатно кашлянула, потом снова внимательно посмотрела на него:
– Я вам верю только потому, что знаю – Тори любит вас. Но если вы ее обидите...
– Не бойтесь, не обижу.
– И не вздумайте предлагать ей деньги или пытаться подкупить рабочих. Тори хочет все сделать сама – она нуждается в этом.
Грант быстро кивнул:
– Согласен.
– Значит, вдвоем, говорите?
– Если можно. Камилла снова задумалась.
– Хакаби недавно уехали обратно в свой коттедж – они оставались в хозяйском доме, только чтобы заботиться о графе. Что касается меня...
– Может, вы могли бы пока посетить Уайтстоун?
– О, я просто скажу Тори, что у нас с бароном страстная любовь и я собираюсь к нему в охотничий домик на пару недель.
Грант энергично замотал головой:
– Я не прошу вас лгать.
И тут Камилла лукаво посмотрела на него и подмигнула:
– А кто сказал, что это ложь?
Глава 30
– Крыша в овчарне? – Тори попыталась подвести итог их совещания с Хакаби. Эти встречи они устраивали три раза в неделю.
– Пока еще готовим смету на материалы.
– Стрижка?
– Мы заказали бригаду на конец весны, но они хотят аванс за половину работы...
Тори шумно вздохнула.
– Я найду где-нибудь. Затопленные акры?
– Контракт на дренаж заключен. Луга будут осушены к концу месяца.
Она прищурила глаза.
– К началу сева?
– Так точно, мисс. – Хакаби с трудом сдерживал улыбку.
– Давайте встретимся завтра на скотном дворе и закончим с починкой.
– Видимо, сразу после завтрака?
Тори кивнула, поражаясь его неиссякаемому энтузиазму. Хакаби почему-то всегда восхищался тем, как она все это делала. Он рассказывал миссис Хакаби, что никогда не видел, чтобы кто-то работал с таким увлечением.
Она снова погрузилась в свои мысли, прикидывая, что ей еще нужно сделать в этот день, – и тут вошла Кэмми.
– Как прошел день? – спросила она, усаживаясь в кресло напротив письменного стола.
– Достаточно удачно, я полагаю.
– Хакаби, кажется, очень доволен достигнутым прогрессом.
Тори рассеянно кивнула. «Эта овчарня определенно станет для нас погибелью. И пиломатериалы сейчас такие дорогие...»
– Мне кое-что хотелось тебе сказать... – Кэмми запнулась. – Видишь ли, я собираюсь отъехать на какое-то время.
Ее слова сразу же привлекли внимание Тори.
– Куда это?
– Ну, я собиралась рассказать тебе раньше, да все никак не получалось. Понимаешь, мы с Уинфилдом очень часто встречались в последнее время.
– Я это знаю. И если твое невнятное мычание и красные щеки являются верным указанием, то это больше, нежели страстное увлечение.
Кэмми потупилась.
– Он хочет, чтобы я поехала с ним в его охотничий домик в Девоншире на оставшуюся половину месяца. Там, должно быть, очень неплохо...
Тори была слишком ошеломлена, чтобы что-нибудь сказать, и тем не менее она радовалась за подругу. Провести две недели с любимым мужчиной в очаровательном уголке Англии, ничего не делая, – о таком можно было только мечтать. Ей даже стало немного завидно, но Кэмми заслуживала счастья больше, чем кто-либо...
