Однажды ночью, когда я был расстроен тем, что мало сплю, мне в спину уперлась маленькая костлявая коленка. Мне пришлось напомнить ей, что «большие люди» обычно не спят в постели родителей.
Даже если ее выходки были иногда утомительны, не было ни одного момента, когда бы нам не нравилось, что Хоуп рядом с нами.
На самом деле, оглядываясь назад, можно сказать, это было одно из самых лучших времен в нашей жизни. По вечерам после работы мы ходили в парк и катали Хоуп на качелях или смотрели, как она, крича от восторга, скатывалась с горки. Потом шли домой и пели песни или читали сказки. По выходным ездили в город и катались на магазинных тележках, глазели на витрины или просто оставались дома и играли на полу в гостиной. Когда мы были вместе, нам на самом деле было все равно чем заниматься.
С учетом всех обстоятельств, тогда у нас было все необходимое для жизни, и даже достаточно совместного времени, чтобы наслаждаться тем, что мы семья. Но в глубине души (и часто прямо на острие своих мыслей) я чувствовал, что все еще далек от того успеха, который всегда представлял для себя. Более того, я волновался, что до сих пор не сделал достаточно для того, чтобы достойно обеспечить свою семью. Из месяца в месяц наши дела шли хорошо, но разве не было лучшей жизни, которую я бы хотел дать своей жене и дочери? Достаточно ли большой наш дом? Подходящее ли место кондоминиум для того, чтобы растить ребенка? А как насчет сбережений на будущее? Зарабатываю ли я достаточно для того, чтобы определить Хоуп в колледж? Наш счет в банке увеличивался не настолько быстро, чтобы справиться с такими расходами, и я боялся, что это никогда не изменится. Я не мог не думать о Стюарте, но каждый раз эти мысли только подливали огонь в мои переживания насчет моей финансовой несостоятельности. Он уже заныкал достаточно денег для обоих своих мальчиков, чтобы они могли пойти учиться в колледж. Его имущество было полностью оплачено, равно как и его машины, лодка и дом на колесах. И помимо этого, он все еще продолжал зарабатывать, получая ежемесячно за проценты по своим вкладам больше, чем я зарабатывал за год. В определенном смысле это казалось несправедливым. Я старался скрывать свою зависть, но это было не так легко, особенно во время наших ежемесячных поездок к нему в гости в Фресно на воскресные обеды.
Прогуливаясь по ухоженным садам или погружая ноги в бассейн, мне было нелегко сознавать, что я все еще нахожусь слишком далеко от того, что богатые люди называют успехом.
– У нас все в порядке, – однажды сказала Анна, когда, возвращаясь домой от ее брата, я ворчал по поводу своей зарплаты.
– Мы счастливы, и за деньги это не купить.
Она говорила правильные слова, но я подметил, что не исключено, что она, в свою очередь, пытается убедить тем самым и себя.
– Твой брат счастлив и у него полно денег.
– Деньги его не волнуют, ты же знаешь.
– Потому что их у него больше, чем он в состоянии потратить! После тусовки в их новом особняке тебе не кажется, что наша квартирка немного тесновата? Если бы я мог просто позволить себе улучшить наши условия жизни, переехав в собственный дом, думаю, что все было бы намного лучше. Если бы у нас была еще одна спальня, мы могли бы превратить ее в домашний офис. Плюс Хоуп в ближайшее время пойдет в школу, и я думаю, мы могли бы выбрать округ получше.
Анна задумалась на минуту.
– Дом побольше был бы кстати.
По тому, как она сказала это, я мог догадаться, что она уже думала об этом. Анна немного помолчала, а затем добавила:
– …и, может быть, новую машину. Мне кажется, что твоя машина чаще находится в ремонте, чем ездит, да и моя ненамного лучше. Вчера снова моргала лампочка «АВС», но потом погасла.
Мое чувство неполноценности росло как на дрожжах, и я продолжал обороняться.
– Да, хорошо, нам надо сделать так, чтобы ее снова посмотрели, – пробормотал я.
– Я уверена, что с ней все нормально, – заверила она меня.
– Может быть, но я не хочу, чтобы ты и Хоуп ездили в машине, в которой, возможно, есть проблемы с тормозами. А если что-то случится? Мы просто не можем позволить себе новую машину, но я делаю все от меня зависящее, чтобы мы смогли.
Она похлопала меня по ноге.
– Я знаю, что ты делаешь, и я ценю это.
Оставшуюся часть дороги домой я почти не разговаривал. Вместо этого я сидел и думал о том, как трудно преуспеть в этом мире, когда живешь на одну зарплату.
Когда дочка родилась, мы вместе с Анной решили, что пока она не пойдет в школу, ей придется подождать с возвращением в ряды работяг. Учитывая то количество усилий, которое потребовалось для рождения ребенка, мне не нравилась идея, что кто-то посторонний будет по восемь часов в день растить нашу дочь. Конечно, это предполагало, что все наши расходы лягут на одни мои плечи. Но это было то бремя, которое я с радостью нес. Зная, что в душе Анна надеется на некоторое улучшение нашего образа жизни, но которое я просто пока не мог себе позволить, это бремя стало ощущаться более тяжелым. Реальность заключалась в том, что я не видел способа заработать больше денег. Я снова и снова делал попытки продать свои песни агентам и продюсерам, но ничего не получалось.
И, несмотря на то, что в названии той работы, которую я ежедневно выполнял, присутствовало слово «менеджер», это не значило, что она приносила с собой ту зарплату, которая могла бы обогнать высокий уровень жизни Сан-Франциско. Ее хватало на то, чтобы заплатить по счетам и положить еду на стол, но не более того.
Мы не поднимали тему финансов в течение нескольких месяцев после этого. Я старался не думать о той куче бабок, в которой купался мой шурин, потому что, казалось, я мало что мог сделать, чтобы конкурировать с ним. И Анна милостиво избегала упоминаний о собственном доме и безупречном дворике, о котором она, несомненно, мечтала.
В течение тех же нескольких месяцев экономика натолкнулась на некоторые неожиданные препятствия в достижении цели. В то время как политики в Вашингтоне и инвестиционные банкиры с Уолл-стрит были заняты тем, что искали виновных, мои друзья и коллеги по работе переживали по поводу увольнений. Понадобилось немного времени для перетирания слухов, чтобы прийти к выводу, что сокращение штатов находится на стадии проработки. Большинство сотрудников предсказывали, что сокращение будет где-то от десяти до тридцати процентов. Как менеджер первого уровня, я думал, что наверняка узнаю, если что-то подобное грядет, но если и существовала какая-то конкретная информация, то я был не в курсе. Принимая во внимание все слухи, тот факт, что высшее руководство ничего мне не говорило, весьма меня волновало. Я не хотел, чтобы Анна переживала из-за этого, поэтому ничего не говорил ей. Когда она спросила, повлиял ли экономический кризис на мою фирму, я преуменьшил то, что мне было известно.
– Дела, возможно, немного замедлились, но мы все еще держимся.
Через шесть месяцев после появления первых слухов совет директоров распространил по компании памятку с объяснением, что в рамках реструктуризации они «к сожалению, освободили от занимаемой должности» нескольких видных руководителей в нашей штаб-квартире в Нью-Йорке.
