– Я не видел Анну. Но, кажется, не очень хорошо. Вчера поздно врачи зашли и предупредили, что ситуация может осложниться, но не стоит паниковать.
Я остановился и посмотрел на мальчиков. Что-то в их жадном внимании нервировало меня. Может быть, я просто не хотел, чтобы они знали, насколько действительно все было плохо. Стюарт заметил мою нерешительность. Он быстро достал бумажник и протянул каждому из них по банкноте в десять долларов.
– Мальчики, сходите и поищите автомат с чипсами или что-то в этом роде. Принесите мне печенье, если сможете его найти.
Кажется, они оба сообразили, что их присутствие нежелательно при разговоре взрослых. С некоторой неохотой они взяли деньги и ушли.
– Так на чем мы остановились? – спросил Стюарт, когда сыновья скрылись из виду. Я пожал плечами.
– Честно говоря, я пока мало что знаю. Впрочем, мне известно, что она в коме. Только это я и знаю.
Мои глаза быстро бегали меж испуганных взглядов Стюарта и Хизер.
– И даже если во всем остальном Анна придет в норму, – добавил я мрачно, – вполне возможно, что она не сможет выйти из этого состояния.
Хизер закрыла рот рукой. Она сумела подавить глубокий вздох, но не смогла остановить слезы.
– Господи, – сказал Стюарт. Новость настолько потрясла его, что он вынужден был сесть.
– Тебе известно, как это произошло?
В течение следующих пятнадцати минут, в то время как мальчики шарили по больнице в поисках автомата со всякой всячиной, я рассказал им все, что знал об обстоятельствах столкновения. Потом я подробно изложил им события прошлой ночи, начиная с телефонного звонка от Реджи Уилсона и заканчивая беседой с доктором.
Хоуп проснулась ближе к концу разговора и села, прижавшись ко мне. С ее пробуждением я стал осторожнее, чтобы не сказать ничего, что могло бы дать ей подсказку о серьезности состояния ее матери. К радости Хоуп, Джордан и Девин вернулись через несколько минут. Мальчишек вела за собой медсестра, которая назвала мое имя, как только вошла в зал ожидания.
– Это я Итан Брайт, – ответил я, вскакивая на ноги.
– Знаю, что вы ждали долгое время. Спасибо за ваше терпение. Лечащий врач говорит, что вы можете пройти к жене. Хотите вместе со мной?
Все в комнате взволнованно зашевелились.
– Она проснулась? – спросил я. Женщина ответила медленным покачиванием головы.
– Я думаю, что для начала вам надо, вероятно, идти к ней одному. Палата не очень большая и в ней много аппаратуры. И… учитывая состояние, в котором ваша жена… я не уверена…
– Я понимаю, – выпалил я, прервав ее, прежде чем она успеет сказать лишнее в присутствии Хоуп.
Я наклонился и прижал к себе дочь.
– Милая, ты не возражаешь, если побудешь здесь с классным дядей Стюартом и тетей Хизер, чтобы я смог проведать маму?
Она подняла голову, чтобы посмотреть на меня.
– Он богатый, папа, а не классный.
Стюарт просто усмехнулся.
– Да, тыковка, и такой тоже. Ничего, если я ненадолго оставлю тебя?
Хоуп кивнула и улыбнулась так, словно хотела сказать: «Я буду в порядке, папа».
Я двинулся следом за медсестрой по длинному коридору. Мы прошли через двойные двери, которые открывались автоматически, миновали группу медсестер реанимационного отделения, которые толпились за стойкой, а затем на цыпочках вошли в тускло освещенную палату Анны.
Первое, что привлекло мое внимание, куча разных устройств, которые окружали ее кровать. Здесь стояли мониторы всех форм и размеров, каждый из них гудел и периодически мигал; были респираторы, кислородные трубки, различные провода и кабели, графики и столько капельниц, сколько я никогда не видел в своей жизни. В центре всего этого лежало то, от чего я похолодел, – тело человека, которого я не узнавал.
– Это не моя жена, – прошептал я. Медсестра перевернула блокнот.
– Анна-Лайза Брайт?
– Аннализа, – поправил я. – Но это не она.
– Ну, вы должны понимать, она находится в очень тяжелом состоянии. У нее сильные отеки. Но это она.
Я лишь покачал головой. Человек, который лежал на кровати, совсем не был похож на Анну. Лицо налито кровью, особенно с левой стороны, где распухший глаз был полностью закрыт. Голова забинтована толстыми стерильными повязками, а та часть черепа, где было проведено вскрытие, выбрита до самой кожи. Нос и губы в синяках, бесформенны от отеков. Чуть ниже мочки уха и до середины щеки проходила неровная линия швов. Одно предплечье было туго забинтовано, а на другой руке ниже плеча были видны яркие порезы.
Я сделал пару шагов вперед.
– Нет, я так не думаю.
Втайне я молился, что прав и что это просто какая-то ошибка, свойственная большим больницам. Может быть, Анна сейчас дома и беспокоится, где ее муж и дочь провели всю ночь.
– Я не вижу кольца на пальце.
– Они были вынуждены срезать его, – объяснила медсестра. – Его надо было убрать при таком отеке руки. Оно лежит в полиэтиленовом пакете на тумбочке.
Быстро глянув на тумбочку справа от себя, мое сердце упало, когда я увидел кольцо Анны, там, где медсестра сказала. Приблизившись на один дюйм к кровати, я продолжал внимательно всматриваться в распухшее лицо, в голову, лежавшую на подушке. Я подходил все ближе и ближе, пока мое бедро не задело металлический каркас кровати.
Когда я не отрываясь смотрел на нее сверху вниз, то едва сумел различить характерную форму рта жены, скрытую под всеми порезами, царапинами и отеками.
– О, Анна, – прошептал я. Медсестра быстрым движением подкатила к кровати стул, чтобы я мог сесть рядом, и тут же ушла.
Когда она вернулась через тридцать минут, за ней следом вошел Рег, медицинский социальный работник, и еще двое незнакомых мужчин. Тот, который оказался выше ростом, был одет в хирургический костюм, а другой просто в костюм.
– Мистер Брайт, – начала медсестра, – это доктор Найт, лечащий врач в отделении интенсивной терапии, и вместе с ним Натан Берч, сотрудник нашего юридического отдела. Я думаю, вы уже встречались с господином Уилсоном. У них есть несколько вопросов, которые они хотели бы обсудить с вами.
– Юридические? – настороженно спросил я, когда пожимал им руки.
Рег посмотрел на медсестру, дав ей понять, что теперь он сам приступит к делу.
– Стандартный порядок, – заверил он. – Может, присядем?
Было только три стула. Медсестра и парень в костюме остались стоять, в то время как я, Рег и доктор Найт сели и начали смотреть друг на друга.
– Как справляетесь? – спросил Рег с кривой, но участливой улыбкой.
– Средне… я думаю, в сложившихся обстоятельствах.
Его глаза сказали, что он понимает, через что мне приходится проходить.
