Ведьма удовлетворенно кивнула, наградила меня очередной благосклонной улыбкой, после чего царственной походкой прошла в холл. А я на секунду выглянула наружу, гадая, куда ее величество подевала свой автомобиль. Не на метле же сюда прилетела. Однако за воротами никакой машины не просматривалось.
Может, пешком пришла? Тогда должна жить где-нибудь неподалеку. Вот только странно, почему я за минувшие дни ни разу ее не видела. И, кстати, даже не слышала о ее существовании. Лишь раз Габриэль вскользь обмолвился о своей бабушке, да и то не припомню, по какому поводу.
Возможно, синьора Аделаида здесь персона нон грата, поэтому о ней и предпочитают не вспоминать. Но пригласить в дом родительницу Хранителя я в любом случае была обязана. Не за воротами же ее держать до приезда хозяев. Да и оказать теплый прием не помешает. Как говорится, чем черт не шутит, вдруг мы когда-нибудь породнимся.
– Может, кофе? – предложила, проведя гостью в салон. Пока шли, ведьма не переставала украдкой поглядывать по сторонам, и у меня сложилось впечатление, что она давненько здесь не бывала.
– Лучше чаю, дорогая. – Опустившись в кресло, одарила очередной дружественной улыбкой, и сразу стало понятно, в кого пошел Алессандро. Явно в бабулю.
А вот Габриэль, кажется, больше в мать.
Кивнув, собиралась уже отправиться на кухню за чаем, когда ведьма окликнула меня, ласково назвав «милочкой», и, окинув с ног до головы любопытным взглядом, сказала:
– В тебе чувствуется Сила. Которая должна принадлежать моей внучке. Но ты не Вероника.
«Блестящее умозаключение», – оторопев от такого заявления, подумала я. Близнецами нас с Вери нельзя назвать даже с большой натяжкой.
– Меня зовут Руслана. Можно просто Лана, – уточнила машинально и с недоумением произнесла: – Разве вы не в курсе, что произошло?
– Давно не общалась с семьей, – с оттенком сожаления проронила ведьма.
Значит, это правда. Вероятно, в прошлом Аделаида поссорилась с родственниками. А может, они с ней… И потому не поддерживали связь. Даже на свадьбу внучки не пригласили.
Оставалось только гадать, что же такого могла натворить пожилая ведьма, что о ней все так дружно забыли?
Хотя, если честно, назвать эту даму пожилой язык не поворачивался. Сколько ей должно быть сейчас? Семьдесят, не меньше. А на вид больше полтинника не дашь. Наверняка не обошлось без омолаживающих заклинаний. Ну или серьезной пластики.
В гостиную я вернулась уже с подносом. Специально для такого случая, как знакомство с бабушкой Габриэля, на свой страх и риск достала из серванта самый красивый сервиз. А в качестве угощений прихватила с собой миндальное печенье, что испекла утром Катарина.
Пристроившись рядом с почтенной ведьмой, чей задумчивый взгляд то замирал на моем лице, то снова обращался к окружающему интерьеру, потянулась к фарфоровому чайничку, чтобы разлить чай.
Подхватив со стола блюдце с чашкой и немного из нее отпив, Аделаида попросила:
– Лана, милая, расскажи, как так вышло, что в тебе Сила моей внучки? И где сама Вероника? Я не чувствую ее.
Мне ничего не оставалось, как утолить ее любопытство. Играть в молчанку не имело смысла. К тому же синьора Аделаида имела право знать, что стало с ее внучкой.
Поэтому поведала о том, как десять дней назад я прилетела в Италию, как оказалась в ночном клубе, в котором хитрая «судьба» по имени Фьора свела меня с одним зачарованным ведьмаком – сплошной для меня загадкой. Которую пока так и не удалось разгадать.
На роковой ночи внимание не заостряла. Сказала только, что, обманутая гианой, Вери обвинила в измене своего жениха. А чтобы привязать меня к нему – совершенно незнакомому мне человеку, – рассталась с собственной Силой.
– Так я и стала случайной женой Дарио и носительницей дара Вери. Временной. Как только ваша внучка вернется, все встанет на свои места.
Про то, что Габриэль – моя половинка, решила пока промолчать. Каюсь, струсила. Взвалила эту ношу на зеленоглазого ведьмака. Все равно ведь собирался признаться родителям. Заодно пусть и перед бабушкой исповедуется. А с меня и так стрессов довольно.
– Но зачем Фьоре понадобилось дурить голову Веронике и подставлять тебя? – Ведьма нахмурилась и, словно что-то почувствовав, оглянулась назад. – Кстати, о Фьоре. Где она?
Я неопределенно пожала плечами.
Что-то действительно ее в последнее время не видно. Может, из-за отсутствия с нашей стороны внимания обиделась и решила на время исчезнуть?
Хорошо бы, да только маловероятно.
– А ты и Габриэль… – коснулась опасной темы ведьма.
Я втянула голову в плечи, предчувствуя каверзный вопрос. Отвечать на который, уже заранее знала, мне не захочется.
Благо, как раз в тот момент громко просигналил «ауди», а уже через каких-то несколько секунд с улицы до нас донеслись знакомые голоса.
– А вот и синьор Джулиано! – Я подскочила с кресла, нервно улыбнулась снова впавшей в задумчивость ведьме и ринулась в холл.
Аделаида неспешно зашагала за мною следом.
– Добрый вечер, Ла… – начал Салвиати, переступив порог. Но осекся на полуслове да так и замер с открытым ртом.
– Джулиано, ну что ты застыл? – Марилена, вошедшая следом за супругом, стоило ей вскинуть голову, тоже впала в ступор. С лица ведьмы отхлынула кровь, оно стало мертвенно-бледным. Женщина издала какой-то нечленораздельный звук, то ли писк, то ли всхлип и, пролепетав дрожащим голосом: – Синьора Аделаида? – к моему огромному удивлению, закатив глаза, шлепнулась на пол. Прямо к ногам своего супруга, который, казалось, даже не заметил распластавшегося рядом тела.
Вошедший последним Габриэль почему-то тоже не спешил поднимать родительницу с пола, а, взяв пример с отца, таращился на стоявшую позади меня ведьму. И у Салвиати, и у его сына на лицах было такое выражение, будто они повстречали призрака.
Или мертвеца.
– Мама? – зачем-то уточнил Хранитель, как будто у него на этот счет еще оставались сомнения.
– Я, наверное, пойду, – чувствуя, как напряжение нарастает, шмыгнула к лестнице.
Это их семейные разборки, я здесь вообще никаким боком.
– Лана, ты ее впустила? – первым отмер Габриэль.
Джулиано же по-прежнему гипнотизировал маму взглядом. А та, оставаясь невозмутимой и молчаливой, продолжала в свою очередь гипнотизировать его.
– Э-э-э… ну я, – ответила осторожно, гадая, чем мое гостеприимство может для меня обернуться. В попытке оправдаться произнесла: – Это же твоя бабушка.
– Моя бабушка, – Габриэль как-то настороженно покосился на родственницу, словно опасался, что видит глюк; только сейчас бросилось в глаза: парень тоже бледнее мела, – умерла двадцать лет назад.
– К-как умерла? – Я с ужасом воззрилась на вполне себе живую на вид ведьму. На всякий случай уточнила: – Эта бабушка?
