– Если позволишь, князь, то мне бы хотелось поговорить с тобой без свидетелей.
– Хорошо, – Талес указал глазами на штору в углу, за которую моментально прошмыгнул писарь.
Услышав звук закрывшейся двери, я стал рассказывать про дружинника в протоке, про Вараса и его убийц, а также про то, что с ними стало, продемонстрировав содержимое торбы. Еще рассказал про сны Чернавы…
– Варас, насколько я помню, скор на расправу и сам, скорее всего, спровоцировал чужеземцев! – Талеса будто подменили.
– Нет, князь…
– Замолчи и слушай! Вот это, – указал он на торбу, – оставь здесь. Тебе, за прежние заслуги твои, сейчас разрешаю уйти, но впредь лучше бы тебе не появляться мне на глаза! За то, что ослушался указа моего, освобождаю тебя от клятвы, не служишь ты мне более, все, уйди с глаз моих!
* * *
Корен словно прилип ухом к двери, пытаясь расслышать слова, он уже совсем не расстраивался, что князь не принял его первым, наоборот! Расслышав имена «Варас… Никити́н… Чернава…», Корен будто снова нащупал путеводную нить в темноте, снова на горизонте замаячили когда-то ускользнувшие возможности, положение в обществе и власть, власть, к которой он так привык, и без которой буквально чахнул с каждым днем.
– …освобождаю тебя от клятвы, не служишь ты мне более, все, уйди с глаз моих! – услышав эту фразу, Корен побежал к выходу во двор, где Бэлк, управляющий делами в настоящем и наемник в прошлом, дремал в телеге с сеном.
– Бэлк! – Корен даже пустил петуха от переполнявшего волнения, выкрикивая имя слуги, – ты где?
– Здесь, хозяин… – Бэлк свесил ноги с телеги, – что стряслось?
– Сколько моих людей здесь?
– Пятеро… со мной шестеро.
– Сейчас из той двери выйдет человек, с виду наемник, широкий пояс и на нем перевязь высоко закреплена с необычным мечом. Проследить! Разузнать про него все, где остановился, если вдруг покинет Городище, то выяснить, по какой дороге или протоке, понял?!
– Ух… что такое случилось-то?
– Похоже, Боги снова повернулись ко мне лицом, – нервно теребя медную бляху застежки туники, ответил Корен. – Все, выполняй, а я пока к наместнику Стаку…
* * *
Чернее тучи – с таким видом я вернулся в дом скорняка, сел на лавку, да и уставился на трещины в толстой доске пола… Дарина все поняла по одному моему виду, ничего не спрашивая, снова повернулась к окну и с тоской стала рассматривать плывущие по небу серые облака.
– Хорошо, что вернулся… или сбёг? – Кованый отвлекся от возни у очага.
– Не сбёг, но и князю я больше не служу, освободил он меня от клятвы… Скурвился Талес.
– Что?
– Другой, говорю, стал наш князь Талес.
– И что делать будешь… будете?
– Еще не знаю, но некоторое время в пути проведем. Твой брат не будет против, если мы еще одну ночь переночуем?
– Нет, не будет, он все равно в форту, обоз собирает, сказал, что только к завтрему обернется.
– Дарина, я на базар, надо припасов купить в дорогу.
В ответ моя амазонка только молча кивнула.
– Иди, а мы вот пока чего на обед приготовим, – Кованый наконец развел огонь и, плеснув воды в медный котелок, подвесил его на крюк.
Глава девятая
Побег
Чтобы не провоцировать патрули дружинников, наводнившие улицы городища, я оставил меч в доме скорняка, сунул за пояс боевой топорик и, накинув грубую суконную накидку с капюшоном, отправился на базар. Может, показалось, но странный тип увязался за мной от дома скорняка, уже подходя к базару, остановился и резко повернулся, но «хвоста» не было. Да уж, паранойя какая-то началась после того, как я покинул старую крепость. Покрутился с минуту, убедившись, что действительно показалось, я направился к торговым рядам. Купил всего понемногу – вяленого мяса, крупы, сыра. В лавке беззубой бабки-повитухи набрал всяких снадобий и трав, мало ли чего случится в дороге. Заскочил в лавку продавца одежды, самую дешевую, и прикупил кое-каких теплых вещей. Покрутился еще немного в торговых рядах, убедившись, что никто меня не пасет, направился в таверну, что при посадской ярмарке, выпить чего крепкого, а то продрог не на шутку, да и нервы как струна.
Недолго я в одиночестве цедил кружку крепкого меда, посетителей было немного, и в очередной раз звякнувший колокольчик на двери привлек мое внимание. Тарин остановился, войдя в таверну, нашел меня глазами и, кивнув, будто в подтверждение своим каким-то мыслям, направился ко мне.
– Торбу твою я схоронил по приказу князя в канаве отхожей, – присел за стол воевода.
– Талес что-нибудь говорил про меня?
– Говорил, – кивнул Тарин и жестом позвал служку при таверне, – завтра, ели попадешься патрулям дружины, окажешься в подвале суда Хранителей.
– Где? Я не ослышался?
– Не ослышался… Талес подписал указ о прощении ордена, а еще, теперь при князе будет советник Корен… помнишь такого?
– Точно! – я чуть не подпрыгнул на тяжелом табурете, – в крепости, пока ждал приема, был один человек, важный такой, в тунике, что судьи-хранители раньше носили.
– Вот, верно… он с иноземцами прибыл, червь навозный, – желваки играли на скулах Тарина, – эх, держит клятва меня, иначе…
– А меня не держит! – уже немного захмелев, я допил содержимое кружки и, достав кисет, стал набивать трубку ядреным самосадом, что купил на базаре.
– По совести и по чести, я верен должен быть клятве князю, так что предупреждаю тебя, как друга предупреждаю, уходи из городища.
– Завтра, с рассветом уйдем протокой, к Желтым горам, Чернаву найти надо, пропала она куда-то, как раз перед тем, как все на заимке Вараса случилось.
– Пусть Боги примут его, – Тарин отлил меда в мою опустевшую кружку и, поднявшись, сделал несколько глотков.
Я последовал его примеру, встал и в поминание Вараса выпил.
В таверну вбежал запыхавшийся дружинник и, отыскав воеводу, быстро подошел к столу…
– Воевода, князь приказал седлать коней, хочет с княгиней иноземной вкруг городища объехать, пока светло еще.
– Хорошо, передай караулу, чтобы разъезд был готов и ждал у ворот старого городища, я скоро.
Дружинник испарился так же быстро, как и появился.
– Совсем головой захворал наш князь, после встречи с княгиней иноземцев, красива, спору нет, – Тарин задумчиво покачал головой, а потом протянул мне руку, – береги себя, Дарину береги… прощай.
– Прощай, воевода Тарин, – сказал я уже в спину уходящему другу и когда-то наставнику.
С приближением зимы и день заметно сократился, выйдя из таверны, я постоял немного, вспоминая ориентиры в виде башен старой крепости, и решил немного сократить дорогу до посада и дома скорняка. Нет, все же не показалось… два силуэта прошмыгнули за изгородь небольшого домишки, когда я остановился, одолеваемый своей паранойей, и резко обернулся. Узкая улочка, канава с нечистотами и серые сумерки, дальше дорога пошире – крестьянские дворы начинаются. Где-то тут надо свернуть, чтобы выйти к улице лавочников, ага, вот и ориентир – вывеска на углу каменного дома, да улица досками выложена. Идти оставалось немного, еще минут десять придется поплутать. Выбирая место потемней и прижимаясь к стенам домов, ускорил шаг. Мои провожатые не отставали, странные ощущения – опасности не чувствую, но то, что они по мою душу – это как пить дать.
