Поручи мне задачи, с которыми не справились другие, и подскажи, как извлечь полезные уроки из их ошибок. Столкни меня со страхами, которые укрепят мой дух, и надели меня мужеством посмеяться над своими опасениями.
Дай мне достаточно времени на осуществление поставленных целей и помоги прожить сегодняшний день так, словно он последний.
Помоги мне выбрать слова, которые попадут точно в цель, но удержи мои уста от злобных сплетен.
Воспитай во мне привычку не отказываться от попыток и подскажи, как пользоваться законом средних чисел. Надели меня чутьем распознавать возможности и подари терпение, чтобы сконцентрировать свои усилия.
Искупай меня в положительных привычках, которые осели на дно из-за давления дурных привычек, и даруй мне сочувствие к слабостям других. Пошли мне страдания, чтобы я понял, что все проходит, и помоги разглядеть благословения, полученные сегодня.
Обрушь на меня ненависть, чтобы она не была мне чужда, и наполни чашу мою любовью, чтобы незнакомцы стали моими друзьями.
Но все это свершится только, если на то будет воля твоя. Я подобен маленькой одинокой виноградине, цепляющейся за лозу, но ты все же создал меня непохожим на других. Поистине мне предназначено особое место. Направь меня. Помоги мне. Укажи верный путь.
Позволь мне стать таким, каким ты меня задумал, когда отобрал и высадил мое семя в винограднике этого мира.
Помоги этому смиренному торговцу.
Наставь меня, Господи.
Глава восемнадцатая
Хафид все сидел в своем опустевшем дворце в ожидании того, кому было предначертано принять от него свитки. Старик, подле которого остался лишь верный казначей, наблюдал за сменой времен года, неподвижно сидя в крытом садике, поскольку старческие болезни вовсю давали о себе знать, и делать он уже практически ничего не мог.
Только ждать.
С тех пор как он раздал все свое богатство и распустил торговую империю, прошло почти три года.
И вот однажды из пустыни со стороны Востока вышел худощавый прихрамывающий незнакомец. Он вошел в Дамаск и уверенно направился прямо к дворцу Хафида. Эразмус, обычно служивший воплощением учтивости и пристойности, решительно преградил ему дорогу. Незнакомец повторил просьбу: «Я желаю поговорить с твоим хозяином».
Внешность незнакомца не внушала особого доверия: порванные сандалии, перевязанные веревкой, загорелые ноги в царапинах, ссадинах и ранах, болтающаяся лохмотьями набедренная повязка из верблюжьей шерсти. Спутавшиеся длинные волосы падали на красные от солнца глаза, которые, казалось, светились изнутри.
Эразмус крепко держался за дверную ручку.
– Что тебе нужно от моего хозяина?
Незнакомец скинул висящую на плече котомку на землю и с мольбой протянул к Эразмусу обе руки.
– Пожалуйста, добрый человек, отведи меня к хозяину. Я не причиню ему вреда и не попрошу милостыни. Пусть он выслушает мою историю, и я тут же уйду, если чем обижу его.
Эразмус, все еще пребывая в нерешительности, медленно распахнул дверь и кивком пригласил гостя войти. Затем повернулся и, не оборачиваясь, быстрым шагом направился к саду. Незваный гость ковылял следом.
Хафид дремал в саду, и Эразмус остановился подле хозяина, не зная, как поступить. Он кашлянул, и Хафид пошевелился во сне. Он кашлянул снова, и тогда Хафид открыл глаза.
– Простите за беспокойство, хозяин, к вам посетитель.
Хафид, окончательно проснувшийся, сел и перевел взгляд на незнакомца. Тот поклонился и произнес:
– Не тебя ли называют самым великим торговцем в мире?
Нахмурившись, Хафид кивнул:
– Так меня называли много лет назад. Этой короны уже давно нет на моей голове. Что тебе от меня нужно?
Посетитель стоял перед Хафидом, смущенно потирая руками грудь. От яркого света он несколько раз моргнул и ответил:
– Меня зовут Савл, и я возвращаюсь из Иерусалима в свой родной город Тарс. Прошу вас, не судите по моей внешности. Я не бандит из дикой пустыни и не уличный попрошайка. Я житель Тарса и гражданин Рима. Происхожу я из фарисеев, иудей из колена Вениаминова. И хотя по роду деятельности я разнорабочий, я обучался у великого Гамалиила. Некоторые называют меня Павлом.
Он пошатывался во время рассказа, и Хафид сообразил, что спросонья даже не предложил усталому путнику присесть. Извиняющимся жестом он попросил гостя садиться.
Павел кивнул, но остался стоять.
– Я пришел к тебе за наставлениями и помощью, которую только ты в состоянии мне оказать. Позволишь ли ты поведать тебе мою историю?
Эразмус, стоявший подле Хафида, яростно замотал головой, однако Хафид сделал вид, что ничего не заметил. Он пристально вглядывался в нарушителя своего спокойствия, после чего согласно кивнул:
– Я слишком стар, чтобы смотреть на тебя снизу вверх. Присядь у ног моих, и я тебя выслушаю.
Павел отложил в сторону котомку и опустился на колени возле старика, ожидавшего в молчании.
– Четыре года назад, когда сердце мое было закрыто от истины знаниями, накопленными за долгие годы учебы, мне пришлось присутствовать на казни святого по имени Стефан. За возведение хулы на Бога иудейский Синедрион осудил его на смерть.
Хафид удивленно прервал повествование:
– Но я не понимаю, какое я имею к этому отношение?
Павел поднял руку, успокаивая старика:
– Скоро я все поясню. Стефан был последователем человека по имени Иисус, который менее чем за год до казни Стефана был распят римлянами за подстрекательство к мятежу. Вина Стефана заключалась в его убежденности в том, что Иисус был Мессией, чей приход предсказывали иудейские пророки, и что священнослужители Иерусалимского Храма вступили в заговор с Римом с целью убийства Сына Божьего. Подобные упреки в адрес влиятельных людей неминуемо карались смертью, и, как я уже упомянул, я стал участником казни.
Более того, зная о моей фанатичной преданности и юношеском рвении, первосвященник Храма передал мне письмо, в котором поручил прибыть в Дамаск, разыскать всех последователей Иисуса и привести их в Иерусалим в цепях для наказания. Описываемые события, как я сказал, происходили четыре года назад.
Эразмус взглянул на Хафида и был поражен выражением его глаз, которого преданный казначей не видел ни разу за многие годы. Пока Павел продолжал рассказ, в саду раздавались лишь всплески воды из фонтана.
– Когда я приблизился к Дамаску, неся в сердце мысли об убийствах, небеса озарила внезапная вспышка света. Не помню, как я оказался на земле, и хотя я не мог видеть, но слышал голос в своей голове: «Савл! Савл! Что ты меня гонишь?» Я спросил: «Кто ты?» – и голос ответил: «Я – Иисус, которого ты гонишь. Встань и иди в город, и сказано будет тебе, что тебе надобно делать». Я поднялся и, поддерживаемый спутниками, был препровожден в Дамаск. Там я в течение трех дней оставался в доме одного из последователей распятого Иисуса, будучи не в состоянии ни пить, ни есть. На четвертый день ко мне пришел человек по имени Анания, которому было видение и указание явиться ко мне. Он возложил руки на мои глаза, и я прозрел. Я начал есть, пить, и силы вновь вернулись ко мне.
