– Вы с ними? – спросил он.
– Что? – тяжело дыша, проговорил Итан. – Нет, я… дело в том… он…
– Я сам по себе, доктор Каузен. – Купер раздвинул руки, держа их ниже пояса. – Но я здесь, чтобы помочь вам.
Мир вокруг них медленно осознавал то, что сейчас произошло у всех на глазах. Большинство народа поспешило прочь, но несколько человек подошли поближе, чтобы увидеть, как события будут развиваться дальше. Где-то охнула женщина. Купер ни на что не обращал внимания, он не сводил глаз с Каузена. Он не был чтецом, не умел по телесному языку узнавать тайные намерения. Но мысли Эйба вовсе не были тайными: он взвешивал, не прикончить ли ему их. Всех: агентов, Купера, даже Итана. Ясный и холодный, как нож, расчет, подкрепленный уверенностью. Он не сомневался, что сможет сделать это.
Но Эйб лишь развернулся и побежал.
Он спрыгнул на проезжую часть, и тут же заголосили клаксоны, завизжали покрышки. Таксист резко затормозил, его желтую машину занесло, и она врезалась в «хонду» в соседнем ряду. Эйб даже не замедлил бега, пронесся в каком-то шаге мимо автомобилей, столкнувшихся по его вине. Купер пустился следом, но из невыгодного положения, и когда достиг противоположного тротуара, между ним и преследуемым было уже метров тридцать. Он бросился в погоню, не отрывая взгляда от спины Каузена, протискиваясь сквозь прохожих, которых стало неожиданно много, целый поток людей появился из…
Черт. «Гранд Сентрал»
[5]
. Эйб ринулся в дверь, уронив на землю женщину. Когда подбежал Купер, она поднималась со словами: «Ты что, совсем рехнулся? Вот псих» – и снова упала, опрокинутая налетевшим на нее Купером. Он пронесся по вестибюлю, вдоль витрин с выставленными в них планшетниками, мимо рекламы новой линейки костюмов от Люси Вероники, а оттуда – в потную прохладу главного зала.
И здесь его оглушило эхо тысячи голосов. Громкоговоритель натужно упрашивал: «Граждане! Мест в поезде Гудзоновской линии в северном направлении больше нет. Повторяю: мест в поезде Гудзоновской линии в северном направлении больше нет. Пожалуйста, пожалуйста, перестаньте напирать…» Все, казалось, пытались покинуть Манхэттен. Под звездным куполом основного зала очереди за билетами превратились в беспорядочные оравы. Их едва сдерживали облаченные в форму солдаты со штурмовыми винтовками на ремне. Информационный щит сообщал, что все билеты на отходящие поезда проданы. Но призыв диктора к гражданам, с билетами или нет, не напирать на платформы, звучал как глас вопиющего в пустыне. Толпа стала неуправляемой – она выла, пульсировала, воняла, все толкались и кричали, повесив на плечи сумки, прижимая к себе детей.
Толпу не любит никто, а Купер ее просто ненавидел. В толпе у него начиналось головокружение, в толпе он чувствовал себя потерянным. Среди людской массы его дар никогда не подчинялся ему, воспринимая импульсы и намерения всех одновременно. Попробуйте-ка сосредоточиться, когда собака воет, ребенок плачет, телефон звонит, радио орет. Только в данном случае ему приходилось иметь дело разом с тысячью собак, детей, телефонов и радиоприемников.
Он перевел дыхание, сжал и разжал кулаки. У стены стояла урна для мусора, и он забрался на нее, принялся оглядывать лица, сортировать их, пытаясь отыскать иголку в стоге сена. Солдат поблизости крикнул ему, чтобы он слез, но Купер, проигнорировав его, продолжил буравить глазами толпу…
И увидел его. Эйб кинул взгляд через плечо – оторвался ли он от преследователей, и Куперу удалось засечь его мелькнувшее лицо. Несмотря на толпу, ученый смог в два раза увеличить дистанцию между ними.
Невероятно. Масса людей представляла собой живую стену, они стояли плечом к плечу. Никто не мог просочиться между ними.
Не совсем так. Шеннон смогла бы.
Купер еще до того, как узнал ее имя, еще до того, как они спасли друг друга, до того, как стали любовниками, называл ее Девушка, Которая Проходит Сквозь Стены. Шеннон воспринимала людей как векторы, предвидела, когда вдруг появится брешь, могла предсказать места, которых другие будут избегать, чувствовала, когда люди столкнутся и замедлят всех вокруг. Она называла это способностью «перекидываться», и если Купер ненавидел толпы, то она в них чувствовала себя как рыба в воде, могла перемещаться свободно и невидимо.
Точно так же двигался и Каузен.
Ученый пристроился за падающим человеком, перетек, словно ртуть, через образовавшуюся пустоту, повернулся налево, остановился полностью, пока каким-то чудесным образом не возник просвет между двумя пихающимися женщинами. Он протискивался, подныривал под руки охранников, продвигался к дальней кромке хаоса.
Купер смотрел на него в поисках…
«Если ты не можешь его поймать, то хотя бы должен предугадать, куда он направляется.
Билеты на поезда из города распроданы, но подземка может доставить его почти куда угодно.
В городе сотни мест, где можно надежно спрятаться, в особенности когда кругом царит хаос.
Он за считаные секунды снес четырех агентов, но от тебя убегает.
Понял».
…решения. Купер спрыгнул с урны и двинулся туда, откуда пришел. Выбравшись из главного зала, он увидел, что толпа тут пожиже, и без труда выскочил на улицу, где чуть не столкнулся с Итаном, который сказал:
– Вы…
Купер мотнул головой и побежал на запад, а потом на север по Вандербильт-авеню. Если он правильно оценил ситуацию, то Эйб принял его за агента ДАР, ведь они с Итаном появились как раз в тот момент, когда Бобби Куин пытался его арестовать. Он, вероятно, предположил, что Купер – подкрепление. Возможно, один из многих.
Эйб Каузен был гением. Если он скрывался от ДАР, значит понимал: мобильность – залог успеха. Спрячешься – и департамент перекроет «Гранд Сентрал», просмотрит записи с вокзальных камер наблюдения, обыщет, если нужно, все помещения. Блокирует метро, остановит поезд, в котором он находится, и его вагон превратится в клетку. Уложишь одного агента – на его месте появится другой. Нет, если Купер был прав, Эйб как можно скорее попытается снова выбраться на улицу, а ближайший выход…
Да, именно там, где сейчас и появился ученый.
– Как я и говорил… – улыбнулся Купер, сделав шаг ему навстречу.
– Вот он! Человек с пистолетом! – завопил побледневший Эйб, показывая на него пальцем.
Купер понял, что это спектакль для солдат, которые вышли следом за Эйбом. Их было трое – молодые, взвинченные, пальцы на спусковых крючках штурмовых винтовок.
Потребовалось всего тридцать секунд, чтобы он с помощью своего старого жетона агента ДАР разрешил ситуацию.
Но к тому времени Эйбрахам Каузен уже исчез.
Глава 2
– Не понимаю, – сказал Итан чуть ли не в десятый раз. Они ехали в такси – не ехали, плелись в западном направлении.
