Десятки агентов бросились в город на поиски исчезнувшего парня – под визг принцессы, закатившей истерику недовольному, раздраженному императору. Она злобно кричала, обвиняя его в том, что он, отец, в очередной раз лишил ее любовника, вопила во все горло, не считая необходимым хоть немного снизить громкость визгливого голоса.
В конце концов добилась лишь того, что была посажена под домашний арест в свои апартаменты, где и предалась любимому занятию – битью драгоценного фарфора, и желательно – о головы слуг, служанок и разбежавшихся по углам перепуганных компаньонок, сто раз уже пожалевших, что пристроились в свиту принцессы в надежде на блистательную карьеру в качестве законной супруги императора.
После двух часов бушевания, превратив апартаменты в подобие зала харчевни после пьянки разбушевавшихся матросов, принцесса успокоилась и забылась беспокойным сном на своей постели, так и не увидевшей соитий хозяйки с золотоволосым «секретарем». Эти самые соития приснились Агалане, когда она лежала, раскинувшись поперек постели, и девушка застонала, будто и вправду прижималась к горячему, неутомимому телу своего любовника. Но то был лишь сон, и утром принцесса убедилась в этом наяву. Адруса нигде не было. Ни во дворце, ни в городе – посланные вслед агенты вернулись ни с чем.
* * *
Вечерняя улица пустынна и тиха. Лавки закрылись, редкие прохожие почти бегут, уходя под спасительную сень дома. В городе, впрочем, как и везде, спать ложатся рано и встают с рассветом – зачем жечь дорогое масло фонарей, когда можно обойтись светом одного «фонаря», бесплатного, огромного и горячего?
Простые люди ночью спят, только господа могут позволить себе ночные балы и другие развлечения, это у них денег столько, что хватит и на свечи, и на масло для фонарей, и на все, чего им захочется.
Впрочем, не только господа не спят ночами – трактиры с закатом солнца наполняются теми, кто желает промочить пересохшую глотку большим глотком свежего пива или залить пожар души крепким вином, стирающим из памяти все, что накипело за нервный трудовой день.
Возчики, доставившие товары в столицу и зависшие здесь в ожидании открытия ворот, матросы, сошедшие с корабля и нагруженные трудовым жалованьем. Просто гуляки, ищущие вина и развлечений за доступные деньги.
Этих самых «развлечений» было больше чем достаточно – в ярких нарядах, раскрашенные, натертые сладкими, возбуждающими похоть благовониями. Каждый трактир, каждая харчевня – это не только место, где можно поесть и выпить, но еще и что-то вроде публичного дома для непритязательных клиентов. Те, у кого есть приличные деньги и кто не желает уединяться с первой попавшейся, часто больной дурными болезнями девкой, ищут развлечение в другом месте, в дорогих публичных домах, но там и цены другие, гораздо более высокие. Не для простого люда.
Ну и конечно, ни один трактир не обходится без тех, кому принадлежит ночной город, – разбойников всех мастей, воров, грабителей и… стражников, обязанных следить за порядком, но, как и всегда, не особо рвущих свои животы на службе, ведь жители города неблагодарны, от них не дождешься не то что медной монетки за обеспечение своей безопасности, простые слова благодарности незнакомы этому сброду, жадному, тупому, охочему до выпивки и бунтов.
Трактиры наполняются с заходом солнца и работают до самого восхода, на рассвете выпуская из своих недр помятых, бледных от пьянства, часто с разбитыми мордами посетителей, тоскливо сжимающих изрядно похудевшие за время попойки кошельки. За ночь случается всякое – кто-то зарабатывает столько, сколько обычный крестьянин может получить за месяц тяжелой работы, а кто-то теряет все свои деньги, а иногда и жизнь, не стоящую в грязных портовых заведениях и ломаного медяка. Здесь ценится только сила, да еще удача – ведь какой бы ты ни был сильный боец, если удача не с тобой, можешь остаться хладным трупом на загаженной мостовой, после того как мелкий, завшивленный юнец трясущейся рукой ткнет тебя в печень ржавым, заточенным о булыжники мостовой клинком. Удача, а еще – друзья, которые могут прикрыть тебе спину в недобрый час. Одиночке выжить на улицах столицы очень, очень трудно. Если, конечно, у тебя нет глаз по всей окружности головы, десятка ушей и ты не бегаешь, как зверь пардус, способный догнать любую лошадь этого мира.
Прежде всего Адрусу стоило позаботиться о крыше над головой. Хорошо, что сейчас нет дождя, а если хлынет ливень? Куда прятаться? Под навес на Привратной площади, стоять там среди нищих? Во-первых, вонь и вши, во-вторых, вот там его сразу и найдут. Нужно исключить все те места, где Адруса будут искать. Следуя логике, где он мог бы спрятаться? Первое, само собой, – в гостинице, трактире. Их не так много, можно обойти все, спросить: не видели ли золотоволосого парня, появившегося в такой-то день? Ну и все, готово. Попался!
Где бы еще мог спрятаться беглец? Вероятно, среди убогих попрошаек. Но только несведущий в нищенских делах мог бы подумать, что среди нищих столицы легко спрятаться. Все незнакомцы, примкнувшие к местным нищим, тут же брались на заметку старостой попрошаек и должны были сдавать деньги в казну общества. И горе тому, кто попытается обмануть, утаить свои доходы! Самое меньшее – продадут в рабство. А скорее всего показательно казнят.
Здесь дно общества ничем не отличалось от официальных структур – жесткая иерархия, поборы, казни. Так было тысячи лет, и будет тысячи лет. Стоит зверям собраться в стаю, тут же объявляется вожак, выстраивается иерархия. А чем люди отличаются от зверей? Адрус был уверен – ничем. Они хуже зверей. У зверей хотя бы нет рабства.
Если у государства имеется хорошая секретная служба, все основные устойчивые сообщества обязательно находятся под ее контролем – главари доносят обо всем подозрительном, что попало в их поле зрения, а попадает в поле зрения тех же нищих все что угодно – ну кто обращает внимание на жалкого человека, едва прикрытого вонючими тряпками? Кому в голову может прийти мысль, что под завшивленными волосами, под покрытой расчесами кожей головы таится цепкий мозг, обладающий хорошей памятью! Если за эту память еще и платить, то данное обстоятельство очень даже способствует запоминанию различных сценок из жизни столицы.
И старостам платили. Иногда деньгами, иногда своим благоволением. Информация – это деньги. И часто – жизнь. Можно шантажировать, можно устроить неприятности человеку, не подозревающему, что его жизнь зависит от какого-то уличного нищего, не в добрый час попавшегося на дороге.
Секретная служба Занусса в полной мере использовала все возможности держать руку на пульсе городской жизни. И Адрус знал это великолепно. И не обольщался на этот счет.
Итак, был только один верный способ спрятаться – уйти из города. Но тогда месть отложится на неопределенное время! И Адрус не хотел ждать. Он и так слишком долго ждал. Меч Создателя не может ждать. Он должен исполнить свое предназначение!
Тогда оставался еще один способ – изменить внешность. И первое, что сделал Звереныш, – забился в уголок за лавкой башмачника, стоявшей на перекрестке улиц возле порта, и, скинув с головы капюшон куртки, которым он благополучно прикрыл притягивающие взгляды волосы, занялся своей физиономией, используя зеркальце, оставленное Делией.
