Третий парень странный. На первый взгляд ничего особенного – молоденький парнишка, высокий, худой, дурно стриженный – бродяга как бродяга, ничего странного. Если бы не его лицо! Худое, скуластое, лицо типичного роста. Тоже на первый взгляд ничего необычного – в шайке хватало потомков бывших рабов, и просто бывших рабов, но… Ярко-синие глаза смотрели ясно, немигающе, будто парень целился из арбалета. Лицо каменное – ни малейшей тени эмоций. Статуя, да и только!
В мозгу Головы что-то шевельнулось, попыталось всплыть некое воспоминание, но тут же заглохло, засыпанное кусками информации, оставшимися от прожитых лет. Где-то он видел подобное лицо, откуда-то знал, кому оно могло принадлежать, каким людям, но… вспомнить не смог.
Замерли и телохранители – двое таких же, как и Голова, огромных парней, увешанных всевозможным оружием с ног до плеч. Они как-то сразу придвинулись к хозяину, будто перед ним стоял не какой-то там мальчишка в темной куртке с опущенным капюшоном, а судебный следователь, пришедший совершить арест.
Странный парень! Чего от него ожидать – не понять!
По большому счету Голова не нуждался в защите телохранителей – ну кто может противостоять ему, самому сильному человеку в порту, а то и во всем городе? И кто осмелится напасть на него, главаря, под началом которого состояли сотни отъявленных головорезов, способных убить за медную сесту, а то и просто так, если им покажется, что человек неуважительно посмотрел или сказал неосторожное слово! Жители трущоб – опасные люди. Когда людям нечего терять, они становятся очень опасны. Здесь всем нечего терять, кроме своей никчемной, пустой жизни.
– Кто таков? Чего надо? – неожиданно приятным, звучным голосом спросил Голова. – Вы зачем его сюда привели? Кто позволил?!
Рукастый пожал плечами, вздохнул и тихо сказал:
– Вожак, у него к тебе дело. Можно заработать денег! Много денег!
– Вы где пропадали всю ночь? – не слушая Рукастого, настороженно спросил Голова. – Почему вас не было вечером?
– Это долгая история! – снова вздохнул Рукастый и начал свой рассказ.
Рассказывал он минут двадцать, и с каждой минутой Голова становился все мрачнее и мрачнее – от этой истории явно воняло дерьмом. Этот незнакомый парень где-то подслушал, что в неком борделе хранятся сокровища, сам взять их не может, за малую долю согласен показать, бла-бла-бла… в общем, полное дерьмо и скорее всего ловушка. От кого пришел парень – неясно, но это можно выяснить, если начать задавать вопросы. Правильно задавать.
– Я знаешь, на чем тебя вертел? – мрачно сказал Голова, щуря глаза. – И твоего приятеля тоже! Сейчас мы посадим вас всех на цепь и допросим, и тогда узнаем, кто вас всех подослал и почему вы, две твари, предали своего вожака! Есть еще что сказать? Ты, чужак, можешь что-то сказать напоследок?
– Этого я и боялся, – холодно-спокойно ответил чужой парень, так и не сменивший позу за все время разговора. – Ну вот отчего бы тебе, как нормальному человеку, не пойти за мной, не облегчить задачу? Вот что… Голова, у выхода стоит человек – он с нами пришел. Прикажи, чтобы его пустили! Он покажет тебе образцы золотых цепей, которые хранятся в бочках. А потом еще поговорим, хорошо?
– Вестран, позови четвертого придурка! – согласно кивнул Голова, не спуская глаз с чужого парня. – Вот что, парнишка, если это все вранье, если ты дуришь мне голову – я с тебя кожу сдеру, понял?
– Чего уж тут не понять, – парень пожал плечами и снова застыл, глядя куда-то в пространство над плечом Головы. И снова на его лице не отра-зилось никаких эмоций – ни страха, ни злости, одно лишь безмятежное спокойствие, будто он не стоял перед лицом одного из самых жестоких бандитов в городе, а сидел где-нибудь на берегу моря и наслаждался чистым воздухом, напитанным запахом морского ветра. Странный парень!
Через минуту в дверях возник четвертый член этой странной компании – мужчина лет тридцати, худощавый, широкоплечий, и от него тоже явственно исходило ощущение опасности. По всему было видно – это тренированный воин, способный в одиночку разогнать толпу крестьян. А еще – от него пахло благовониями, как от бабы.
Аристократ! – безошибочно определил Голова, утвердившись в своих подозрениях о том, что происходит что-то странное.
Вошедший окинул взглядом все компанию здоровяков со зверскими рожами и мрачно заметил, обращаясь к худому парнишке:
– Я тебе говорил, что не поверят, а ты?
Парнишка пожал плечами и равнодушно заметил, тоже игнорируя Голову и его телохранителей, вцепившихся в рукояти мечей и кинжалов:
– Я потому тебя и позвал – предполагал такой результат. Будешь работать здесь, другого выхода нет.
– Эй, вы там про меня не забыли? Я вам не мешаю? – ласково спросил Голова, и после его слов Крепыш и Рукастый невольно попятились назад – они знали, что следует за такими глумливо-ласковыми словами, и не хотели оказаться на пути «карающего меча»!
Голова взрывался мгновенно, как бутыль с забродившим вином, и те, кто оказывался рядом во время его «приступа», не могли без содрогания вспомнить о случившемся. Расправа всегда была молниеносной, неотвратимой и невероятно жестокой. Никто не может обманывать Эстуса Голову! За это – смерть! Страшная смерть!
Зверь допустил ошибку. Честно сказать – он зарвался, считая себя (и в общем-то справедливо!) быстрее, сильнее, опаснее большинства людей, а скорее всего – всех людей. С тех пор как он покинул Школу, Зверь не встретил человека, способного состязаться с ним в скорости и умении убивать. Это случай был первым.
После слов Головы Зверь повернулся и, поднеся к губам заранее заряженную трубочку, стреляющую иглами, выпустил парализующий снаряд в одного из телохранителей. Потом, через мгновение, в другого. Потом уже – в Голову. И это была его ошибка. Вначале нужно было стрелять в вожака, потом – в бойцов.
Стрелки, смазанные специальным, быстродействующим ядом, вонзились в шеи телохранителей, туда, где проходила основная жила, питающая мозг свежей кровью. На каждого ушло полсекунды, но этого времени хватило Голове, чтобы понять происходящее, и, когда стрелка полетела в него, он прикрылся рукой. Стрела вонзилась в предплечье, не оказав никакого видимого действия на этого монстра в человеческом обличье.
Телохранители не успели еще коснуться пола своими бесчувственными телами, когда Голова взревел и, обеими руками подхватив тяжелый стол черного дерева, послал этот снаряд в сторону врагов.
Стол, весивший как трое здоровенных мужчин, сбил с ног всех – и Крепыша с Рукастым, и Агристуса, и даже Адруса, получившего удар в плечо и отброшенного на дверь с такой силой, что зазвенело в ушах. Он бы успел отпрыгнуть в сторону, но помешали соратники, толкавшиеся справа и слева, а теперь постанывающие под столом, прижатые, как муравьи ботинком мальчишки.
Зверь успел встать прежде, чем Голова оказался рядом, и, когда громадный кулак метнулся вперед, чтобы размазать чужака по массивной двери, качнулся вбок, и удар пришелся вскользь, едва не оторвав ухо.
