Горок исчез со стены, а Джубокс остался стоять, размышляя: действительно, как извилисты дороги, которые боги готовят простым смертным! Он и сам подумывал о том, что пора бы объединиться нескольким крупным работорговцам и монополизировать этот рынок товаров! И долго думал – с кем же все-таки объединяться? И вот – заклятый враг думает о том же самом! Чудеса… ночь чудес! Но надо быть осторожным – от этих двух негодяев можно ждать любой пакости!
Ворота приоткрылись, из них выбежали четверо мужчин – абсолютно голые, с ошейниками на шее. Они установили стол, два кресла, выложили на стол тарелочки, расставили фарфоровые бокалы и тут же испарились, как тени в ночи.
Джубокс усмехнулся – мерзавцы экономят на всем, на чем могут! Жадные – жаднее его самого! Рабам тряпицы жалкой пожалели!
И тут же поморщился – он тоже не любил баловать рабов, они у него бегали по дому в чем мать родила. Задумался: может, все-таки выдать им хоть какую-нибудь одежду? Чтобы не трясли своими причиндалами… девочки подросли, ни к чему им так рано узнавать строение тела мужчин. А с другой стороны – что они, не увидят воочию? Когда-нибудь… Раб – это не мужчина, он только похож на мужчину. Вещь. Скот.
От мыслей отвлекла массивная фигура Горока, тяжело загребавшего ногами. Отметил для себя – разжирел, мерзавец! И тут же решил поменьше есть пирожных – негоже быть таким, как этот урод! Нужно побольше упражняться с мечом, меньше есть мучного, сладкого, пить пива – воин должен быть воином! Даже если он уже давно не рядовой воин…
Внимательно осмотрел врага, будущего партнера – оружия вроде бы нет, если только скрытое? Горок и безоружный опасен – под обликом «добродушного толстяка» скрывался довольно-таки серьезный боец. Тот, кто полагал, что в этом гигантском теле содержится лишь жир, жестоко ошибался. Но обычно было уже поздно – могучие руки толстяка легко ломали шею врагу, а огромный меч, которым Горок владел виртуозно, рассекал человека на две части вместе с доспехами.
В молодости Горок был очень хорош как боец. Те времена ушли в небытие, бойцы постарели и заплыли жиром, но умение не пропьешь и не проешь. Руки все помнят!
Кресло для Горока было огромным, крепким – из камнемета не прошибешь. Это и немудрено – другое не выдержит человека, который весит как трое обычных нетолстых мужчин.
Джубокс давно надеялся, что этого урода задавит собственный жир, но вот как все повернулось – и не задавил, и на мозги не повлиял. А ведь соображает Горок недурно. Очень недурно. В общем-то он и есть голова компании «Хантин и Горок», ее мозг, стратег и организатор. Хантин больше исполнитель, вояка, неспособный мыслить дальше, чем на неделю вперед. Горок его всегда сдерживал, и, если бы не он, Хантин обязательно влип бы в какую-нибудь передрягу и закончил бы, как их покойный брат, убитый в молодости, когда кинулся преследовать группу убегающих ростов, – его просто пришпилили, как зайца, стрелой в глаз.
– Наливай, пей! Да не бойся – не отравлено, я все попробую при тебе! – Горок добродушно усмехнулся, и это было похоже на то, как если бы ощерилась постельная подушка. – Давай пить и говорить! Это всегда лучше, чем воевать!
Горок ухмыльнулся, протягивая руку за кувшином с вином, и… умер.
Стальной болт, прилетевший откуда-то из темноты, из-за спины Джубокса, вошел ему в глаз и, пробив черепную коробку, вылез слева, на затылке, выбив из черепа приличный кусок кости. Горок вначале застыл с пристывшей на губах улыбкой, потом упал лицом вниз на столик, разметав многочисленные тарелки и залив кровью, смешанной с вином, плоское блюдо с горячими лепешками, пахнущими в ночном воздухе так одуряюще вкусно, что Джубокс невольно сглотнул слюни.
Происшедшее было настолько неожиданным, казалось настолько нереальным, что в первые три секунды никто не мог сдвинуться с места и что-либо сказать. Потом Джубокс яростно взревел:
– Кто стрелял?!
И тут же воздух разорвали крики:
– Ловушка! Это ловушка!
– На приступ!
На стене загалдели, полетели стрелы, болты – первые, кто приблизился к воротам, получили по несколько стрел сразу и стали похожи на иглокожих матуасов, облысевших от желтой чумки. Войско Джубокса с ходу лишилось десятка бойцов убитыми и ранеными, но лестницы уже были приставлены к шипастой стене, и по ним лезли наемники, коим было обещано отдать на разграбление все поместье (четверть добычи – нанимателю!).
После разговоров о мире бойцы приуныли, затосковали, но, когда Горок упал со стрелой в глазнице, все оживились, предвкушая драку, и теперь яростно ревели, штурмуя эту маленькую крепость.
Джубокс стоял чуть в стороне, наблюдая, как жаждущий сокровищ сброд бестолково прет по лестницам, упираясь лбами в задницы товарищей по оружию, и мучительно соображал – хватит ли ему людей, чтобы взять это гнездо предательства и подлости, и на скольких придурков придется делить добычу. В том, что она должна быть богатой, он не сомневался. Конечно, основные деньги враги хранили в банке, но и дома должно что-то остаться, определенно. Деньги, украшения, дорогая одежда, оружие – твари заплатят за свое вероломство!
Наемники рубились так, что лязг стоял на всю округу. В соседних поместьях загорелись фонари – Джубокс представлял, как люди сейчас со страхом вглядываются в ночную тьму, пытаясь сообразить, что там происходит.
Но скоро ему стало не до посторонних мыслей – ворота вдруг открылись, и прямо на Джубокса, прохаживающегося вдоль стены с видом победителя, вылетел отряд из пятнадцати человек – здоровенные парни, закованные в броню. Вел их Хантин, одетый в кольчугу, вооруженный секирой, блестевшей в свете факелов.
Что щелкнуло в голове Хантина, почему он предпринял эту безумную вылазку, вместо того чтобы сосредоточиться на защите поместья, теперь уже не узнать.
Хантин попытался с ходу развалить Джубокса на две неровные и неживые половинки, но мастер Джубокс был против перемены миров и не собирался отправляться на тот свет в ближайшие пятьдесят лет. Потому он мгновенно уклонился от размашистого косого удара и режущим движением короткого меча вспорол бедренную жилу противника. Затем отпрыгнул назад и помчался прочь, не желая подставлять шею под удары «стальных» парней.
Тяжеловооруженные бойцы тут же отстали, громыхая на ходу, как жестяные ведра, и Джубокс ушел бы от преследователей, но… его укусило какое-то насекомое, и после укуса тело сделалось будто ватным, замедлилось, ноги стали заплетаться, и через пятьдесят шагов он упал на землю, парализованный, как жертва хищной осы. Бойцы радостно взревели, окружили беспомощного мастера, и секиры их начали равномерно подниматься и опускаться, превращая человека в бесформенную груду нарубленного мяса.
Закончив дело, бойцы побежали туда, откуда вышли, – в поместье, где выросли, где провели всю свою сознательную жизнь, туда, где из них сделали верных рабов, готовых умереть за хозяина и убить за него и за его семью.
В поместье творилось полное непотребство – наемники частично дрались с защитниками дома, частично разбежались по всему поместью и занимались грабежом и насилием, разбивая шкафы, сундуки, насилуя и убивая всех, кого встречали на своем пути. Где-то в глубине дома визжали женщины, плакал ребенок – пока кто-то не проткнул его мечом, рабов просто рубили, чтобы не попадались на дороге, рабынь заваливали и насиловали, и тут же, кончив, убивали, охваченные безумием убийства, безумием толпы, которой позволили творить все, чего желает их душа. А душа этих людей была черна, как уголь преисподней, и, как всегда, оказалось, потребовался лишь повод, чтобы демоны, сидящие в голове человека, овладели всем его телом. Ведь наемники ни при чем, виноват хозяин, нанявший их на грязную работу, – он и ответит перед Создателем. Потом. Когда-нибудь.
