После окончания бойни вспыхнула эпидемия желтой чумы – это и немудрено при таком-то количестве трупов! Трупы валялись по улицам, раздувшиеся от жары, их растаскивали собаки, жрали растолстевшие на мертвечине крысы, и скоро к рассеченным, порубленным, проколотым и зарезанным присоединились тысячи тех, кто умирал, покрывшись чумными нарывами…
Были задействованы все маги, что не успели убежать из города. Наконец город, окуренный травами из дымящихся, убивающих заразу жаровен, и окутанный дымом от сжигаемых трупов, успокоился и начал потихоньку зализывать раны. Но долго еще жители города будут помнить Ночь убитого императора.
Кто убил Венценосного – никто не знал. Слухов ходило много, но официальной версией служила одна – бунтовщики подослали убийцу, вот он и совершил это злодеяние, чтобы пасть мертвым от рук разъяренных Псов.
Власть в Империи взял на себя бывший начальник Тайной стражи – ему подчинились и армия, и стража, и городские службы – все, кроме Псов. Теперь он назывался Верховным Правителем.
Мастер Лаган, глава Школы Псов, заявил, что подчиняется только императору, а раз императора нет, то больше никому. И что теперь все Псы выделяются в отдельный корпус и будут служить Империи, но… на правах наемников. И что больше они не будут принимать клятву Верности тем способом, каким принимали ее раньше.
Правитель, после недолгих раздумий, подписал с ним контракт как с независимым командиром корпуса, и все Псы теперь подчинялись Лагану, оставшись на службе государства. Те, кто захотел. Остальные ушли на свободу. Правда, таких оказалось немного – в основном нахлебавшиеся крови ветераны.
Война на границе затихла сама собой, ангирцы, казалось, устали от бойни. Они отвели войска, и установилось шаткое перемирие, одно из многих, которое могло тянуться годами и десятилетиями, – как и было уже в истории обоих государств.
Об Адрусе никто не вспоминал, будто и не было такого человека. Никто, кроме Верховного Правителя и его агентов. Ведь известно – пока не видели трупа, человека нужно считать живым. Особенно такого, как Мастер Смерти. И даже если видели его труп – не нужно верить своим глазам. Все может оказаться не таким, как кажется.
* * *
Черная тень неслышно подошла к распростертому на камнях человеку, принюхалась. Человек почти не дышал, но жизнь теплилась в его израненном теле, высохшем, будто под палящими лучами солнца.
Тень что-то то ли прорычала, то ли пробормотала, потом ткнулась лобастой головой в шею умирающего, застыла, будто готовясь к чему-то важному, и через несколько секунд глаза существа засветились ярким желтым огнем, как если бы в его голове зажгли масляный фонарь. Лежащий на камнях человек тоже засветился – неярко.
Свечение продолжалось минут двадцать, не меньше. Потом как-то сразу пропало, и существо, снова обнюхав лежащего, удовлетворенно вздохнуло, пошатнулось на крепких, слегка кривых ногах, зевнуло и… опустилось на камни, прижавшись к теплому боку человека.
Через минуту оба спали. Человек дышал уже не так прерывисто и редко, как раньше. Дыхание его стало глубоким, спокойным, как у лесоруба, махавшего тяжелым топором целый день и уснувшего на лежанке рядом с любимой собакой.
Существо спало тихо, слегка посапывая черным носом, на котором не осталось следа от былых ран.
Человек во сне слегка улыбался, ему снилась любимая собака – веселая, довольная, она носилась с ним по лугу, заливаясь радостным лаем, а неподалеку разбирали сети отец и мать – живые, здоровые и красивые. Такие же, как их сын.
Гарму ничего не снилось. Он устал. Вытащить из лап Матери Смерти умирающего, да еще и не твоей расы, – для этого нужно быть на самом деле хорошим магом! Вот только сил еще маловато – щенок! Но все впереди, он обязательно будет сильнее, чем мама и папа! Вот попробовали бы они вылечить такое существо! Небось ничего бы и не вышло! А у него – получилось. И это здорово! Он молодец! Гордость папы и мамы!
– Ррр! Ррр! Ррррр!
Конец книги
